Союз летящих

Яна Юльевна Завацкая

СОЮЗ ЛЕТЯЩИХ

фантастический роман

На одной из улиц города Бонн, бывшей столицы Западной Германии, в районе Бонн-Бойель проживала тайри по имени Алейн Бинар Льолена, что в переводе с тайрина означает Алейн Нежная.

Тайри жила в Бонне не просто так, не по собственной прихоти, а выполняла cложнейшие задачи, важные как для всего Тайрийского Союза, так и для нашей Земли, небольшого, в сущности мира, бедного, малоизвестного, одного из более чем пятисот тысяч населенных миров нашей

Галактики.

Соседи и сослуживцы тайри, конечно, ничего этого не знали. Для них Алейн носила имя Аманда Роше и считалась мексиканкой, проведшей большую часть жизни в США, вдовой французского коммерсанта, получившей блестящее научное образование и по какой-то причине избравшей местом своей деятельности Боннский институт нейрофизиологии.

Аманда обреталась в большой и комфортной квартире двухэтажного дома, окруженного садиком, с отдельным входом, с видом из широких окон на лесистые отроги гор. По соседству с Амандой проживало шумное семейство с тремя детьми. У самой же тайри детей, разумеется, не было. Она жила в двухэтажной квартире со своей собакой, черным большим пуделем по кличке Сатурн.

По утрам Аманда в спортивном костюме выходила из дома и совершала пробежку. Пудель следовал за ней по пятам, ничего не обнюхивая по пути, не отвлекаясь и даже не пялясь по сторонам. Потом около восьми утра пес выходил из дома в одиночку, у ворот вставал на задние лапы и вытаскивал из ящика утреннюю газету. Соседи специально приходили подивиться на такую дрессировку. Сатурн не обращал ни на кого внимания и бодро трусил домой с газетой в зубах. Еще через некоторое время Аманда появлялась без собаки, но в элегантном костюме. Спускалась в подземный гараж, и через некоторое время выезжала на маленьком фольксвагене цвета "серебристый металлик".

В институте у Аманды имелся собственный кабинет. Она занималась обработкой данных, полученных при экспериментах, и реферированием всей научной прессы по вопросам, интересующим лабораторию.

То есть это все считали, что 9 часов в день (включая обеденный перерыв) фрау Роше работает в собственном кабинете, читает и составляет рефераты по иностранным публикациям (все-таки фрау Роше владела 7ю языками, в том числе испанским как родным, французским - как языком покойного мужа, а также английским, итальянским, русским и японским).

А также сводит данные, полученные из лаборатории, переписывается с иностранными коллегами и выполняет тысячу разных поручений герра доктора Клаузе, начальника лаборатории.

На самом деле все это Аманда выполняла по ходу дела, а в основном занималась своей собственной работой тайри. Задачи для института нейрофизиологии она решала параллельно, 4м потоком сознания.

Дело в том, что тайри умеют расщеплять свое сознание на 5-6 разных потоков, а при большой необходимости - даже хоть и на 12. Как так можно одновременно воспринимать и разумом, и эмоциями два-три хотя бы разных дела - не спрашивайте, ответа я не знаю.

Но ясно, что если бы не эта способность, Аманде никак не удалось бы выполнять столько разных дел, сколько она выполняла теперь.

В данный момент Аманда-Алейн наблюдала вторым потоком своего сознания сцену, которая захватила ее почти целиком.

Наблюдала она эту сцену через имплантированный в мозг суперкомп, принимающий передачи орбитальной наностанции, через которую можно было видеть в любой момент любую точку земного шара.

Узкий нос лодки ткнулся в илистый берег. Первым выскочил парень по имени Серхио и стал привязывать лодку. Один за другим молча люди стали выбираться на берег. Подхватывая автоматы, они старались не брякать железом и вообще вели себя бесшумно.

Пробравшись через прибрежные заросли, они очутились на каменистой тропе, ведущей к скалам. Росита, единственная в группе девушка, отошла

от остальных. Ей было семнадцать лет. Она с интересом смотрела на жука - жук был восхитительно красивый, сверкающе-бронзовый, он медленно двигался по темному твердому листу, усыпанному капельками после дождя. Росита подставила палец, и жук переполз на ее руку. Постоял, привыкая к новой поверхности, и медленно двинулся вперед.

Жук полностью поглощал внимание девушки. Остальные нервничали гораздо больше. Росита была очень красивая, так думали все, но один смотрел на нее прямо сейчас, не отрывая глаз. Камуфляжная куртка на Росите была на два размера больше, чем требовалось. Но даже под этой курткой проступали твердые бугорки грудей. Глаза девушки были похожи на темные нефтяные озерца, а на оливково-смуглом носике темнели крупные веснушки. Ансельмо - самый старший в группе - смотрел на нее. Ансельмо стукнуло сорок лет, но выглядел он еще старше - крестьянин, лицо сожжено солнцем и собрано в морщины. Он ни разу не заговорил с Роситой по-человечески, а по дороге наорал на нее, потому что она чуть не уронила в воду сумку с патронами. Росита даже заплакала. Теперь Ансельмо смотрел на нее, и ему хотелось то ли немедленно ее изнасиловать, то ли сию же минуту отдать за нее жизнь...

Здесь Алейн вздрогнула, и пальцы ее крепко сжали компьютерную мышь.

Она поняла, что сейчас все кончится. Ее мозг заработал в стресс-режиме, анализируя возможности. Нет, она ничего не может сделать.

Туда нельзя попасть мгновенно. И даже если попадешь, не остановишь неизбежного.

В полукилометре от берега за скалами притаились национальные гвардейцы.

– - Companeros, - деловито сказал юноша в очках. Он был студент из города, и он руководил этой операцией, - пошли! Пора идти.

И все потихоньку двинулись за очкариком. Алейн сжала зубы. Скоро все кончится. Ей надо отключиться и не отсматривать всю сцену. Она не может ничего изменить, значит, надо принять неизбежное. Но сама не зная, почему, тайри не отключалась от происходящего. Она даже сконцентрировала на этом пять из шести потоков сознания, благо, никто не мог ее видеть в собственном изолированном кабинете.

Все случилось очень быстро. Раздались очереди, и первым упал очкарик, не успев даже поднять автомат, нелепо взмахнув руками, будто теряя равновесие. Очки отлетели в сторону, легко стукнулись о камень, стекла рассыпались в пыль. Партизаны бросились кто куда. Ансельмо в первую же секунду кинулся к Росите, схватил ее и швырнул изо всех сил в сторону, на землю, потом прыгнул следом так, чтобы его тело все время было между Роситой - и пулями, и упал на землю уже прошитый очередью, с огромной дырой в животе и груди, из которой хлестала кровь. Но и Роситу тоже зацепило, и она теперь лежала за большим камнем без сознания. Еще троим, последним, удалось грамотно залечь за камни и кусты и начать отстреливаться. Но гвардейцы быстро окружили их. Двух убили сразу, третьего, уже раненого, потащили к скале, и добивали еще минут пятнадцать, ботинками и прикладами. Потом гвардейцы ушли, оставив все трупы на месте. Они не проверили, действительно ли все убиты. Они не были такими уж хорошими профессионалами, и чего ждать от национальной гвардии, даже не армии, мелкой латиноамериканской республики.

И это очень хорошо, что они не проверили. Потому что Росита осталась жива. Это Алейн видела. Через несколько минут девушка пришла в себя. Ей было очень больно, и она сразу застонала. Страшно болел правый бок, и правая рука тоже. Росита завозилась. Подняла голову. Увидела, что творится вокруг, и заплакала.

Потом она поняла, что слезы и стоны ничему не помогут, что будет только хуже. Это рано или поздно понимает каждый человек. И стала отползать от тропинки - подальше в скалы, туда, где раздавался еле слышный плеск ручья.