Союз «Волшебные штаны»
Шрифт:
Когда несколько минут назад Кристина стояла в дверях, она излучала счастье, свободу и уверенность. Она была словно в ореоле волшебства, которое Кармен никак не давалось. И именно поэтому Кармен сейчас сердилась на маму.
Кристина протянула руку, но Кармен ее не взяла. Тогда Кристина сжала собственную ладонь.
— Малыш, я понимаю, что тебе грустно. Но… но… — Ее глаза наполнились
Кармен сглотнула. Знаем мы такие разговоры. Когда родители вот-вот разрушат твою жизнь, именно так они и пытаются себя успокоить.
Мама, наверное, знала, о чем говорит. И возможно, даже верила в это. Но это была неправда. Все изменится. Все уже изменилось.
Штаны вернулись к Лене домой…
Лена лежала на деревянном полу в своей комнате, жалела себя и ненавидела все и вся.
Хорошо бы заставить себя порисовать. Лена всегда успокаивалась, когда рисовала. С другой стороны, бывает, что тебе грустно и хочется как-то развеселиться, а бывает, что хочется упиваться своей грустью. В любом случае, в мире нет красоты.
Было так жарко, как бывает только в конце июля в Вашингтоне. Ленин папа не доверял кондиционерам, потому что был греком, а мама терпеть не могла открывать окна из-за шума. Лена разделась до белого лифчика (взятого у Кармен и поэтому слишком маленького) и белых шортиков. Она направила вентилятор себе на голову.
Лена любила бесить и раздражать маму, но ненавидела с ней ссориться. Она ненавидела себя за то, что обидела Тибби. Она ненавидела напряжение, воцарившееся между ее мамой, Кристиной и Элис. Она ненавидела Костаса и его новую девушку. Она ненавидела Эффи за то, что она все рассказала. (Она любила бабушку за то, что та не любила новую девушку Костаса.)
Лена терпеть не могла ссор. Она не выносила криков и битья посуды. Поиграть в молчанку еще можно, но не третий же день кряду!
Лена была дитя постоянства. За последними триста семью обедами она ела хлеб с ореховым маслом.
Лена услышала звонок в дверь. Ну и черт с ним. Пусть Эффи откроет.
Лена ждала и прислушивалась.
Лена вся обратилась в слух. Эффи обычно говорила в пять раз громче, чем все люди, но сейчас замолкла.
Теперь Эффи поднималась с кем-то по лестнице. Этот кто-то шел медленно и уверенно. Не мальчик ли это? Неужели Эффи хочет отвести мальчика наверх средь бела дня?
Лена услышала голос. Да, это мальчик. Эффи сейчас пойдет с ним в свою комнату, и, вполне возможно, они будут заниматься любовью.
Вдруг Лена поняла, что шаги приближаются не к Эффиной, а к ее спальне. Лена в ужасе осознала, что у нее открыта дверь. Она почти голая, и к ней направляется мальчик, и дверь открыта. Такого Лена точно не ожидала. Она могла по пальцам пересчитать случаи, когда мальчик поднимался по этим ступеням. В этом плане ее родители были строгими.
Лена все еще лежала на полу. Шаги все приближались. Если она подбежит и закроет дверь, ее увидят. Если она останется на месте, ее тоже увидят. Если она встанет и возьмет халат…
— Лена?
Услышав голос сестры, Лена вскочила на ноги.
— Лена!
Там была Эффи. А еще там был мальчик. Высокий, знакомый и очень симпатичный. Эффи захлопнула рот рукой, увидев, что на Лене было и чего не было.
Мальчик смотрел на Лену с удивлением и интересом. Он отвел взгляд не так быстро, как надо бы.
У Лены кружилась голова. Ее сердце билось с бешеной скоростью. В горле пересохло, а все тело горело.
— Костас, — слабо выговорила Лена. И захлопнула дверь перед его носом.
notes
Примечания
1
Джоэл и Джером Коуэны — известные американские кинорежиссеры. — Прим. пер.
2
Дни недели.