Союзник

Бэнкс Анна

Тарик передвигает еду по тарелке, не в состоянии проглотить ни кусочка. Прошло десять дней с момента исчезновения Сепоры, и он уже на пределе. Он думал, что если будет ужинать в своей комнате, то это решит проблему отсутствия аппетита в последнее время, потому что компания короля Эрона вызывает боль в желудке, а королева Ханлин стала такой тихой, что не может утешить ни Тарика, ни своего возмущенного мужа. Но аппетита его лишают не качество еды и не изнурительная задача развлекать родителей Сепоры.

Все дело в том, что Сепора в опасности, может даже ранена, а он ничего не может сделать, пока Сетос не вернётся из Хемута

с отчётом. А что касается отсутствия Сетоса, у него насчёт этого смешанные чувства. С одной стороны, долгое пребывание брата в Хемуте означает, что он действительно ищет Сепору во всех уголках королевства. С другой, гордость пирамид, что же могло задержать его брата так долго? Обычно он хитёр и быстр. Разве он уже не должен вернуться домой с отчетом? Это был бы самый худший вариант, а самый лучший, если бы он вернулся вместе с Сепорой. Намерено ли он тянет время, чтобы наказать Тарика за то, что тот запер его в комнате?

Тарик может только надеяться, что его брат не спешит возвращаться, потому что Сепора находится в безопасности под его защитой, а не потому, что его схватили хемутанцы.

21

 СЕПОРА

Байла открывает дверь в мою комнату и вносит поднос с едой, которая чудесно пахнет. Она не торопясь подходит к маленькому столику с двумя стульями у противоположной стены и ставит поднос так осторожно, будто на нём стоит фарфоровая посуда, а не простые деревянные миски и ложки. Они не доверяют мне ничего, кроме ложек и деревянных предметов.

Да им и не стоит.

Попади мне в руки что-то острое, я бы сразилась и получила свободу — по крайней мере, мне хочется так думать. Они заметили это в самый первый день, когда трое мужчин отвязали меня от кровати, и я создала клинок быстрее, чем они смогли закрыть свои разинутые рты. Должно быть они были шокированы. Девушка, которая, как предполагалось, излечилась от Создания к тому моменту, направила меч из спектория против них.

Глупцы.

Тогда-то я и узнала, что нахожусь в замке. Мчась по коридору, как дикая теорианская кошка, я как можно лучше осмотрела свое окружение. Я пробегала мимо окон, которые выходили на бескрайнее море и огибала углы из соляного камня. Я сбивала с ног просто одетых слуг, но с вышитыми гербами на воротниках.

Королевскими гербами Пелусии.

Байла подтвердила это, когда меня снова схватили и вернули в эту жалкую комнату без окон.

Байла. Я не могу понять эту женщину. Она довольно дружелюбна, если как раз не «лечит» меня от Создания. Вот и сейчас, подметая комнату, она болтает о своём внуке, о том, как бы мне понравилась погода на улице, если бы я вела себя хорошо, чтобы в сопровождении спуститься в сад и как великолепен суп, который она принесла из знаменитых кухонь короля Грейлина.

Я осматриваю комнату, и мое настроение становится все более скверным, пока она вытирает пыль с камина. Это единственный естественный источник света в комнате, и они поддерживают в нём огонь день и ночь, потому что северный океанский ветер, похоже, проникает меж трещин соляного камня. Комната чистая и простая, но не предназначена для уважаемых гостей, хотя Байла продолжает заверять, что я

для короля Грейлина именно такой гость.

До тех пор, пока они не развязали меня сегодня утром, я настаивала, что любой «гость» возмутился бы, если бы его привязали к кровати — к тому же неудобной. Вот я и сижу на неудобной кровати, не привязанная, но тем не менее хорошо охраняемая, потому что за дверью стоят три вооруженных до зубов стражника. Стоит Байле только повысить голос, и со мной разделаются мечами, кинжалами и всем, что пелусианцы используют в качестве оружия.

Гость, да это просто смешно!

В прошлый раз, когда я видела короля Грейлина, я была девочкой двенадцати лет, а он настоящим гостем за нашим королевским столом, редкого приезжающий из Пелусии. Алдон рассказывал мне, что Грейлин был иностранным принцем, который женился на королеве Пелусии, чтобы обеспечить союз между Пелусией и Брезландом, королевством, намного севернее наших пяти. А когда королева умерла, он был настолько опечален, что так больше и не женился. Он так и не вернулся домой, решив остаться в Пелусии и не дать загубить королевство своей любимой жены рукой её ближайшего родственника, жадного кузена. У него с королевой родилась дочь, которой тогда было примерно столько же лет, сколько мне. Он говорил о ней с любовью и заверил меня, что мы стали бы хорошими подругами, если бы он взял ее с собой.

В любом случае, король Грейлин был добрым и ласковым во время своего визита и, в сущности, казался для двенадцатилетней девочки ужасно скучным. Не тем, кто похищает принцессу прямо перед тем, как она собирается выйти замуж, возможно, за самого могущественного короля из всех пяти королевств. Несомненно, он знает, что грядет возмездие. Как только Тарик узнает, где я.

Если Тарик узнает, где я.

Если Тарик захочет узнать, где я.

Тарик. Я задаюсь вопросом, всё время спрашивая себя, что же он думает. Что, по его предположению, произошло. Думает ли он, что я сбежала? А что ещё ему остаётся? Что еще он может предположить кроме того, что мне было слишком стыдно смотреть в глаза родителям, когда буду сообщать новости о нашей разорванной помолвке и что на этот раз я сбежала навсегда. Я пытаюсь не думать об этом, а занять мысли чем-то другим не настолько эгоистичным. Что случилось с охранниками за моей дверью в теорийском дворце? А что думают мои родители? Они волнуются или тоже считают, что я сбежала?

Однако, мои мысли всё время возвращаются к королю-Соколу. Он все-таки женится на Тюль? Я почти уверена, что между тем Рашиди уже уговорил его. А если так… если это действительно так, то какое мне до этого дело? Король-Сокол и Теория больше не моя забота. Он ясно дал понять это в ту ночь, когда меня похитили. Так что же тогда будет со мной, если я сбегу из Пелусии?

Мне придётся вернуться в Серубель? Принцесса с разрушенной репутацией, на которой никто не захочет жениться. Если меня вылечат от Создания, найдётся ли мне место в Лазурном дворце или отец откажется от меня? А что насчет матери? Черт побери, у меня нет времени оставаться пленницей!

— Вы похитили меня в самое неподходящее время, — говорю я Байле, вставая с кровати, чтобы она могла поправить постель и заправить края простыни. — И все напрасно. Твоё лечение не работает.

Говоря это, я создаю шар из спектория в ладони и перекатываю его с одной руки в другую, освещая комнату. Как только он остывает, я подхожу к камину и ставлю его туда, нежась в белом свете.

На Байлу это не производит никакого впечатления. Она качает головой и взбивает мою подушку, пока та не принимает форму.