Союзники

Дрейк Дэвид Аллен

Маленький хорек не обращал на него ни малейшего внимания, пока человек не подошел и не наклонился. Как только доктор оказался на расстоянии вытянутой руки, халианин подпрыгнул, норовя вцепиться Маку в лицо, но промахнулся. Горе замедлило его реакцию. Мак легко уклонился и схватил хорька за шиворот. Тот завопил от страха, а доктор приложил тампон к открытой ране и только потом опустил маленького халианина на землю.

Словно по мановению волшебной палочки поведение детеныша изменилось. Только что он свирепо рычал, а теперь неприкрытая злоба уступила

место настороженности. Мак вытащил пластырь.

— Судьба воина — умереть в бою. Кровь покинет мое тело вместе с жизнью. О моем мужестве сложат песни! — гордо заявил детеныш.

Мак улыбнулся:

— Тебе стоит подумать о том, чтобы подрасти и умереть в более важной битве, где ты убьешь много своих врагов. Нас здесь так мало, что умирать из-за этого незачем.

— Я убью тебя.

Рассмеявшись про себя. Мак оттопырил нижнюю губу, что у халиан служило признаком недоумения. По тому, как уставился на него юнец, доктор понял, что угадал с жестом.

— Это не принесет тебе чести. У меня нет оружия. Я целитель.

Малыш украдкой посмотрел на него и недоверчиво встопорщил усы. Он все еще не собирался подпускать к себе врача. Быстрый взгляд назад убедил его, что все вооруженные люди продолжают сражаться с его соплеменниками. Маку казалось, что он знает, о чем размышляет детеныш: чтобы прославиться, надо как минимум стать старшим воином. А пока он заслуживает скорее укуса в ухо, нежели почетной смерти.

— Если ты целитель, то поклянись своей честью, что не отравишь меня, как… — дальше последовало слово, которого доктор не знал.

— Клянусь, — торжественно пообещал Мак. Потом он осторожно наступил ногой на брошенное малышом копье, на случай, если тот снова вздумает воевать, промыл рану и залил ее коллоидом. На теле хорька имелись еще царапины, но не такие серьезные. Мак продезинфицировал их и оставил как есть, чтобы малышу было чем похвастать — доктор знал, что халиане очень гордятся своими боевыми шрамами. Посмотрев на морду маленького пациента, доктор понял, что лекарство подействовало и тот вот-вот уснет. Тогда врач аккуратно перенес его в укромное местечко рядом со стеной и оставил там, положив рядом фляжку с водой и пищевую плитку.

Доктор поспешил обратно, пора вернуться к своим прямым обязанностям. Сражение утихло — все уцелевшие халиане были выдворены за пределы круга. Шилитоу со своей командой теперь просто следили, чтобы никто не пролез обратно.

— Не стреляйте в них, пока они не переступают за линию, — распорядился сержант. Он говорил на всеобщем языке, и его зычный бас хорошо слышали все подчиненные. — Нам приказано только охранять площадку, а вовсе не уничтожать население планеты. А ну-ка, ребята, устроим перекличку. Хочу услышать ваши бодрые голоса.

— Джордан.

— Я.

— Юта.

— Я.

— Доккерти.

— Я.

— Верди.

— Я.

— Макс.

— Я.

Голоса десантников доносились из разных точек вдоль периметра, только Сокота все еще находился в уборной. Всего двадцать два голоса, не хватало трех. Мак

добавил свое «Я», когда пришла его очередь, и отправился на поиски недостающих. Два тела он обнаружил недалеко от того места, где нашел маленького халианина. Помочь им было уже невозможно. Затем доктор оказал первую помощь Юте и еще четырем десантникам, получившим ранения. Капралша сидела на линии периметра, установив рядом с собой треножник плазменной пушки, и почем свет кляла столпившуюся перед ней рычащую свору.

Последнего десантника нашел Макс и позвал доктора. Все «Гориллы» видели — там произошло что-то неладное, но ни один не мог отлучиться со своего поста. Это был Пирелли. Он лежал на спине около разрушенного ангара, сразу за административным корпусом. Окровавленное тело было буквально истерзано зубами и когтями хорьков. Ран было столько, что доктор не поверил своим глазам, когда его анализатор показал, что прогноз благоприятен. Мак включал прибор несколько раз, но синий огонек смерти так и не зажегся. Состояние пациента было очень тяжелым, но современная медицина способна творить чудеса. Доктор оказал Пирелли первую помощь. Чуть позже, на орбите, хирурги возьмутся за-раненого по-настоящему.

Участок периметра между зданием и руинами защищал Шилитоу. Здоровенный сержант стоял как скала, сверля взглядом сгрудившихся напротив него халиан. Разделявшая их линия периметра была видна очень хорошо: вдоль нее валялись трупы хорьков. В центре запретного круга стоял Доккерти, бдительно охраняя работающий радиомаяк. Похоже, именно это устройство и вызывало беспокойство у халиан. Насколько мог судить Мак, они считали его бомбой. Неожиданно два взрослых хорька пересекли запретную черту и бросились к маяку. Спокойно, с нарочитой медлительностью, Доккерти прицелился и уложил их обоих. По толпе пробежало возмущенное рычание.

Среди халиан выделялись трое — очевидно, это были старейшины, руководившие остальными. Эти старейшины послали по направлению к маяку еще пару хорьков. Те отправились с видимой неохотой. Дойдя до линии и поглядев в дула направленных на них винтовок, они остановились.

— Оставайтесь на той стороне, и мы никого не тронем.

Сказав это, Шилитоу выразительно помахал дулом своей винтовки перед мордами хорьков. Толпа отхлынула назад, но потом снова придвинулась к самой границе круга.

— Ладно, ладно, — проворчал сержант, — стойте хоть на головах друг у друга. Все равно спиной к вам я не повернусь.

Мак несколько раз повторил приказ Шилитоу на халианском, пройдя по всему кругу так, чтобы каждый мог его услышать. Неожиданно из руин донесся слабый стон.

— Эй, кто здесь? — крикнул доктор. Шум мгновенно стих. Тогда Мак перешел на халианский. — Ответь мне, где ты?

— Я здесь, — послышалось приглушенное ворчание. Мак двинулся на голос, осторожно ступая по месиву из щебня, булыжников и всякого хлама. Вскоре он увидел распростертую на земле пожилую женщину-халианку. Заметив, что к ней приближается человек, она оскалила зубы.