Создана для греха
Шрифт:
Лукас усмехнулся и приблизился к Кловер совсем близко.
– У меня тут для тебя припасен подарочек, – сказал он, протягивая ей пакет. – Я решил, что они могут тебе пригодиться.
Кловер была заинтригована, она заглянула внутрь и вытащила еще один маленький пакет.
Это были кружевные трусики. Не ее. Эти были гораздо скромнее, чем стринги, раньше оставленные на подносе, но Лукас остановил свой выбор тоже на красном цвете. Вещица была очень красивой и на вид дорогой. Шелковая паутинка приятно холодила кожу рук. Трусики на ощупь казались невесомыми.
– Спасибо, –
– Ты разве не собираешься примерить их? – спросил он, вытаскивая трусики из пакета, который в нетерпении бросил на столик красного дерева, стоящий поблизости.
Кловер оглянулась на спасительную дверь ванной комнаты, но вернулась взглядом на Лукаса и заметила, что он смотрит на нее с явным снисхождением. Так глупо! Спрятаться, чтобы облачиться в подаренное белье, – тем более глупо после их по-настоящему горячего секса на виду у свидетелей.
– О, конечно, – одарив его уверенной улыбкой, произнесла Кловер.
Развернув кружевной комок, она подняла ногу и начала натягивать трусики, но чуть не упала, неудобно повернувшись на высоких каблуках. Когда Лукас бросился, чтобы поддержать ее за талию, она вспыхнула, как девчонка, и поблагодарила его.
– Спасибо, – заплетающимся языком произнесла она, когда ее трусики были на месте, а юбка – прилично опущена. К ней вернулось ощущение спокойствия и безопасности, которое, к ее изумлению, удовлетворения ей не принесло.
– Пойдем со мной, малышка, выпьем, – сказал Лукас, целуя Кловер в макушку и ведя ее по коридору. Он продолжал держать ее за талию.
Когда они вернулись в большую комнату, где Розетта и Натан давали представление, гостей там поубавилось. Несколько человек продолжали болтать, а остальные наблюдали за парой, которая предавалась земным усладам на дубовом столике. Лукас направился к двум кожаным креслам, которые стояли в углу, одно напротив другого. Когда мимо них проходила горничная, Лукас дал ей знак, и она послушно подошла к ним. Он что-то прошептал ей на ухо, и через мгновение она удалилась, а Лукас непринужденно закинул руки за голову и вытянул длинные ноги.
– Ну что, как твои впечатления о лондонской вечеринке эксгибиционистов?
Он говорил тихо и спокойно, но в его тоне слышался вызов.
Кловер не знала, что ответить. Она не могла бы передать все те впечатления, которыми насытилась за этот вечер. Ей было сложно представить, что эту информацию можно переварить и за неделю, не говоря уже о том, чтобы обсуждать все случившееся прямо сейчас. То, что она все еще оставалась в компании Лукаса, кружило ей голову сильнее вина.
Кожаная обивка кресла приятно пахла и остужала ноги в тонких нейлоновых чулках. Но внизу живота снова прокатилась горячая волна. Ее желание росло и крепло, несмотря на то, что она пережила столько оргазмов. Ее тело требовало новых ощущений. Она хотела бы пережить опыт Розетты, выставленной на всеобщее обозрение, однако понимала, что не до конца к этому готова.
– Она очень отличается от привычных вечеринок, – спокойно ответила Кловер, стараясь не поддаваться на искушающий
– Почти. Иногда у Фрэнсиса собирается меньше гостей, и тогда все друг друга знают. Но в основном настроение царит, как сегодня.
Он обвел взглядом комнату, а потом снова уставился на нее.
– Знаешь, Кловер, я ведь не всегда так мил, как сегодня. Иногда предаваться любви можно и по другому сценарию, как ты к этому относишься?
У Кловер перехватило дыхание. Он словно прочел ее тайные желания, угадал ее мысли. Он понял, что обычный секс она с готовностью поменяет на извращенные игры. Она представила, как он избивает ее, как тогда Натан избивал свою жертву. Хотя она была в ужасе от такой картины, она все же настойчиво возвращалась к ней в своем воображении. Его слова привели ее в трепет, как и мысль о том, что она может быть наказана.
– Так мы предавались любви? – смело глядя ему в глаза, произнесла недрогнувшим голосом Кловер.
Лукас тихо рассмеялся, и это привело Кловер в восторг, – так велико было ее желание снова повторить недавние опыты с Лукасом.
– Я так точно, – уверенно ответил он, усаживаясь в кресле поудобнее, когда к ним приблизилась горничная с подносом, на котором стояли два бокала. – А что ты скажешь в свое оправдание?
Кловер не требовалось много времени, чтобы обдумать ответ. Он был прав! Это был урок любовного искусства. Когда Лукас прижал ее к стене тогда в коридоре, она ощутила с ним столь тесную близость, что вся ее сексуальная жизнь с Роджером не могла и сравниться с этим единственным мгновением. Хотя они с Лукасом не знали друг друга, она поняла, что их связывает не только животный секс, но и нечто большее.
– Да, я бы тоже не побоялась говорить о любви, хотя это и прозвучит довольно дико, – задумчиво протянула она.
– Вот мы и договорились, – подытожил он.
Горничная, не поднимая глаз, поставила бокалы у кресел. Хотя она вела себя безупречно и была хорошо вышколена, невооруженным глазом было видно, что она поражена красотой Лукаса не меньше, чем Кловер. Он жестом приказал остаться, и густой румянец залил ей щеки, что было особенно заметно на фоне высокого белого ворота ее строгой униформы.
Лукас поднял свой бокал и повернулся в сторону Кловер.
– За искусство любви, – сказал он. – За то, что оно столь многообразно.
Он отпил из бокала.
– За проявление любви во всех ее формах, – пробормотала Кловер, радуясь тому, что она пьет обычную воду, а не шампанское. Ее снова поразило то, что мужчина, который совершенно не знал ее, словно наперед угадывал ее желания.
Лукас еще отпил воды, не отрываясь, наблюдая за Кловер, а потом отставил свой бокал. Она подумала, что он хочет устроить ей очередное испытание, – таким горячим взглядом он окидывал ее с ног до головы. К чему эта игра? Она посмотрела на горничную, которая все еще послушно стояла рядом с ними: та безуспешно пыталась сосредоточиться на полированных носочках своих туфелек, но вместо этого то и дело бросала взгляд на Лукаса.