Созданные магией
Шрифт:
И все же я ощутила неприятное чувство дежавю, в моем видении он точно так же стоял, обливая маму холодом. А сейчас выражение его лица приветливое, даже очень. Может же произвести хорошее впечатление, когда хочет! Бессмертие сирен сотворило забавную вещь — на вид мы с ним почти ровесники.
– Проходи! Мне тебя звать Эмилией или можно как-то попроще?
– улыбается отец.
– Можно просто Мила.
Я вошла в квартиру и замерла в восхищении: через огромные панорамные окна открывался потрясающий вид, дорогая уютная мебель, сияющие поверхности столов, высокие потолки, светильники на тонких ниточках, создающие
Зря, видимо, бабушка не подала в свое время на алименты. Впрочем, это последнее, о чем мне сейчас стоит думать.
– Присаживайся, -отец указывает мне на одно из кресел, стоящих неподалеку от окна.
Мы какое-то время сидели молча.
– Я знаю, что ты обо мне думаешь, Мила, и мне почти нечего сказать в свою защиту, -начинает отец разговор, который обещает быть нелегким, -уж я наделал в жизни ошибок. Но я могу описать эту ситуацию со своей стороны.
Он сделал небольшую паузу.
– Я родился в двадцатых годах прошлого века, и время, как ты понимаешь, тогда было совсем другое. Я вырос в Советском Союзе, а потому, несмотря на способности, проявившиеся в восемнадцать, я, как и все вокруг, собирался жить добропорядочной жизнью обычного человека, трудиться на благо народа, строить коммунизм. Я получил образование, начал преподавать в университете, женился. У меня появились дети — мальчик и девочка. И что же было дальше, как ты думаешь?
Я ничего не ответила, вопрос был явно риторическим.
– Моя жена медленно состарилась, дети выросли. Им не досталось моих способностей, ни одному из них. Я овдовел, пережил своих детей, от моих былых идеалов ничего не осталось, я прошел через распад страны… И к тому времени, как мне встретилась твоя мама…
Он снова сделал паузу и с расстроенным видом запустил пальцы себе в волосы.
– Мы не стареем и редко по-настоящему устаем от жизни. Но что-то она с нами все-таки делает. Выматывает. Ты когда-нибудь поймешь это сама. Твоя мама была так красива, очаровательна… ты напоминаешь мне ее. Но я и помыслить не мог о том, чтобы снова пройти через все это! Когда она забеременела, у меня было два пути: жениться на ней или оставить ее. Мне было тяжело, но я сделал свой выбор. Как ты знаешь, она с ним не смирилась. Я не хотел того, что произошло, это был несчастный случай. Но я, и правда, виноват. Я чувствую себя виноватым.
Я молча переваривала услышанное, глядя на отца. Он сидел, опершись локтями о колени, сложив пальцы домиком перед лицом. Всем своим видом он внушал мне симпатию, да и то, что он рассказал, не вязалось у меня со сложившимся о нем представлением. Я и вправду смогла взглянуть на него по-другому. И все же… он опустил все нелицеприятные части истории своей жизни. Как злоупотреблял магией, например. И наверняка умолчал еще много о чем.
Но он пережил своих детей, это у кого угодно отбило бы охоту становиться отцом. Разве я могу винить его за то, что он бросил меня? И то, что он дал себе труд объясниться со мной, определенно говорит в его
В конце концов, я сказала, вздохнув:
– Я понимаю.
Его лицо осветилось улыбкой, он напомнил мне Андрея.
– Мила… Я хочу тебе кое-что сказать. Пойми меня правильно, я ничего от тебя не жду. Но когда я увидел тебя вчера… я сразу пожалел, что не был все это время частью твоей жизни. Ты очень похожа на свою маму, а я любил ее, хоть и не так, как следовало. Но, по-моему, в тебе немало и от меня. Если еще не поздно, я хотел бы познакомиться с тобой, узнать тебя. Пожалуйста, подумай об этом!
У меня часто забилось сердце. То, что он сказал… просто исполнение тайной мечты моего детства! Я все еще не доверяю ему, но… я хочу узнать его лучше. Неужели, после всех этих лет, после всех ужасных открытий, сделанных мной, у меня может появиться отец? Я смахнула с лица непрошенные слезы.
Глава 12.3
Я кивнула, побоявшись, что мой голос задрожит. Потом несколько раз вздохнула и неуверенно ему улыбнулась. От его ответной улыбки у меня на душе стало тепло, как никогда. Он записал мой номер, обещал позвонить, проводил меня до двери. На прощание мы даже обнялись, и в этот миг я ощутила ни с чем не сравнимое счастье.
Я вернулась к лифту, все еще пребывая в странном эмоциональном состоянии. Я не могла ни на чем сосредоточиться, рассеяно смотрела, как загораются кнопки, отмечая прохождение этажей. Но на выходе из лифта, меня поджидал сюрприз. В коридоре стоял…
Эрик, тот самый, убивший мою мать. Повзрослевший, но вполне узнаваемый.
Я посмотрела ему вслед. Так значит, отец все еще встречается с Эриком. Но, как ни странно, это открытие не рождает в моей душе ожидаемой бури.
И тут я кое-что поняла. На меня наложено заклятие. Вот так, просто. НА МЕНЯ НАЛОЖЕНО ЗАКЛЯТИЕ!!!
Так он все это время мне просто лапшу на уши вешал? Но зачем? Зачем он пудрил мне мозги?
Это он убил мою маму! Я вспоминаю последние минуты ее жизни… Он явно ни о чем не сожалеет. Он манипулировал мной, надавил на такие струны моей души, о существовании которых я не признавалась даже самой себе!
Медленно иду в сторону МЦК. Во мне поднимается отвращение, оно грозит затопить меня. Я вспоминаю, что почувствовала, когда он обнял меня… и меня рвет на траву на обочине дороги.
Я представила себе, как накладываю самое сильное заклятие на Эрика, приказываю ему задушить отца… но к чему врать самой себе, я на такое не способна. Наверное, бабушка права, я просто слабая никчемная тряпка. Даже рыбу убить у меня не хватило духу, а отца и подавно не хватит. Во что он превратился за эти годы? Я так и не узнаю точно. Я не хочу этого знать.
Как только я села в поезд, меня началась страшная мигрень, перед глазами все поплыло. Я сжала голову руками, но не полезла за ибупрофеном. Пусть болит, это отвлекает.
Я вспоминаю разговор с отцом, вспоминаю симпатию, рожденную заклинанием. Но это явно не только магия. Он умудрился проникнуть в мое сердце, умудрился заставить меня поверить, что мы можем стать семьей. В моей душе до сих пор живет отголосок этого чувства, тем больнее и ужаснее кажется правда. Я почти готова пожалеть, что внезапное столкновение с Эриком открыло мне глаза на его истинную сущность.