Создатель чудес
Шрифт:
– Я отказываюсь что-либо понимать, – сказала Нора, – здесь устраивают цирк или действительно происходит что-то серьезное?
Вацлав оставил ее слова без внимания. Сейчас он говорил с Маргарет:
– Вы слышите только мой голос. Вы спите, но продолжаете меня слышать. Выполняйте мои команды. Вы меня слышите?
– Да, – очень тихо.
– Вы проснетесь через двадцать минут и забудете все то, что сегодня произошло в этой комнате. Когда вы ждете вертолет?
– Через час.
Ее лицо было бледно почти до зелени. На нем четко проступали морщины – у рта, в уголках
– Как вы думаете, сколько ей было лет? – спросил Тим.
Он сказал?было? будто об умершей.
– Не меньше тридцати, – ответил Вацлав.
– Мне она всегда казалась моложе.
– Не расстраивайтесь, нет такого мужчины, которого не обманывала бы женщина.
– А что, есть такие, которые не расстраиваются? – спросил Тим.
– Наверное, нет, вы правы, – ответил Вацлав.
– Верно, верно, нет… – произнесла Маргарет, не открывая глаз, – вы правы, правы, правы…
Все замерли, слушая это жуткое эхо, отраженное от каменного дна черных подземелий беспамятства.
– Она сейчас слышит что-то?
– Только мой голос, – ответил Вацлав. – Маргарет, я приказываю вам после того, как вы проснетесь, ждать вертолет. Вы улетите на нем и никогда не вернетесь. Вы сообщите, что лекарство уничтожено. Если же вам не поверят, вы сделаете все, чтобы это вещество не было использовано во вред людям. Цель вашей жизни – не позволить, чтобы оно было использовано во вред людям. Вы сделаете для этого все – и, если придется, вы пожертвуете собой ради этого. Если вы меня поняли, повторите самое главное.
– Не позволить, не позволить…
– Не позволить чего?
– Не позволить, чтобы оно было использовано во вред людям. Если нужно, пожертвовать собой.
Она вдруг стала тяжело дышать, на лице выступил пот, на шее и руках – тоже.
– Спите, – сказал Вацлав, – когда вы проснетесь, все будет хорошо. Теперь вы только спите. Больше вы не слышите моего голоса.
Он выдержал паузу и добавил:
– Мне жаль, но я не смог рассчитать нужную дозу. Для этого был нужен эксперимент на человеке.
16
Сейчас все было позади, но Нора не могла успокоиться. Она нервно ходила по комнате взад-вперд. Тим остался в кабинете вместе со спящей. Наверное, ему хротелось побыть с нею наедине, хотя бы так, хотя бы в последний раз.
– Ты совершенно не обращал на меня внимания, – сказала Нора. – Я для тебя пустое место. Ты обо мне совершенно не думаешь. Ты думаешь только о том, как от меня избавиться!
Обычная женская непоследовательность, – подумал Вацлав, – возмущенные женщины совершенно забывают о логике, в этом они значительно превосходят мужчин.
– Нора, не надо скандалов, – сказал он.
Он чувствовал себя очень усталым.
– Ах, не надо скандалов?!!
– Прости, я забыл, что лучший способ спровоцировать скандал, это сказать?не надо скандалов?.
Нора вдруг успокоилась. Она всегда была такой – такой непоследовательной и неприятно непредсказуемой. И, тем не менее, она была единственной в мире.
– Скажи, – спросила она, – ты меня все еще любишь?
– Да, – ответил Вацлав, –
– Чего?
– Я чувствую себя, как солнечный лучик, попавший в бриллиант. Бриллиант – это ты. Но сколько бы я ни отражался от твоих граней, я должен уйти. Солнечный луч невозможно удержать на одном месте, даже если он сам хочет этого больше всего на свете.
– Я буду держать тебя столько, сколько смогу…
– Спасибо. Давай сменим тему.
– Давай. Ты обо всем знал заранее? Откуда?
– Это очень просто. Сначала я сам подозревал Тима. Все обстоятельства складвались против него. Но рано или поздно я должен был догадаться. Когда позапрошлой ночью Маргарет оказалась в твоей комнате, я понял, что Тим неповинен.
– Я не вижу здесь связи.
– Все дело в дежурной. Эта злобная старуха не стала бы открывать двери ночью. Если бы она и сделал это, то закатила бы скандал. Маргарет не могла пройти внутрь обычным путем. Следовательно, Маргарет лгала.
– Как же она оказалась здесь?
– Есть множество путей, чтобы проникнуть в здание. Например, в оранжерее было выдавлено стекло. Тебе это о чем-то говорит?
– Теперь говорит.
– После того, как я понял, что Маргарет лжет, я проверил ее еще дважды. Ты помнишь, как я читал по ее ладони?
– Да, помню, ты рассказал все о лекарстве. Ты это знал заранее?
– Нет. Я взял ее руку за запястье. Я говорил и чувствовал ее пульс. Я блуждал, пытаясь выйти на правильный путь. Когда я случайно отгадывал правду, ее пульс сообщал мне об этом. Это было так же просто, как задавать вопросы и получать на них правильные ответы.
– Ты можешь сделать это с любым человеком?
– Это и многое другое.
– И со мной тоже?
– Нет, с тобой – никогда.
Она улыбнулась – той самой улыбкой, которую он подарил ей год назад. Разговаривая с ней в первый раз, он улыбался ей так, будто предчувствовал, что она станет его единственной радостью в жизни. И к концу разговора она заучила эту улыбку так, что больше не могла забыть. А на следующий день она сама улыбалась ему той же улыбкой…
– Я проверил ее еще раз. Я подсунул ей кошку, и кошка ее испугалась. С этой минуты у меня исчезли все сомнения.
– Хватит говорить об этом. Давай еще раз сменим тему.
Он заметил огоньки в ее глазах и его вдруг обожгло счастьем.
– Слишком мало времени, мы скоро услышим вертолет.
– Нет, я слышу твой, только твой голос. Ты мне тоже дал лекарство, да?
– Да, но другое. То же самое, что и ты дала мне.
– Я помню, когда-то я видела сон. Почему-то я вспомнила об этом сегодня. Это был странный сон… мне снился спрут, но не зеленый (спруты ведь зеленые, правда?), прозрачный, прозрачный наполовину. И у него внутри что-то переливалось, такое желтое, как будто огоньки. И он двигался быстро-быстро, как будто катился. А потом он развалился на много маленьких спрутиков. Я их сложила в корзину – корзина старая, плетеная, – а они расползлись. Я стала их искать по всему дому, я их звала, звала, но они все исчезли. И я так горько плакала, потому что я их полюбила…