Создатель эхоров. Клан
Шрифт:
– Давай, – слабо кивнула она. – Можно одну руку освободить, чтобы могла лицо утереть?
Не дожидаясь моего ответа, Сури отпустила женщину и протянула ей полотенце, которым та вытерла лоб и щёки, покрывшиеся крупными каплями пота. После этого приняла от Миры свёрнутый в жгут чистый носовой платок и прикусила его зубами.
– Я продолжаю, – предупредил я.
После моего вливания рудилия, на позвоночнике образовалась маленькая клякса, совсем не похожая на узор рудилиевой энергосети. У Инессы нечто подобное было, только в куда большем масштабе и количестве.
Пришлось вытягивать зелень обратно, оставив крохотную каплю, буквально искру, не более. И после этого аккуратно по точно такой же капле вливать энергию, создавая из неё угодный мне узор.
За образец я взял энергосеть Миры. Я с ней дольше всего провозился,
Мне потребовалось три часа, чтобы придать нужную форму рудилиевой энергосети и закрепить, чтобы она не расползалась. На это у меня ушло две трети энергии от стимулятора и почти все мои физические и моральные силы.
– На сегодня всё, – сообщил я, со вздохом вставая с кресла и потягиваясь всем телом, которое затекло от неподвижности. – Как самочувствие?
– Тянет что-то в пояснице и груди. И ещё какое-то странное ощущение во всём теле, – задумчиво произнесла женщина. – Не знаю, с чем и сравнить даже.
– С тобой побудут эти две девушки, – я указал на Миру и Русту. – Присмотрят, помогут… ну, мало ли что, – добавил я.
– Я понимаю, – кивнула та с серьёзным выражением лица.
– Тогда до завтра.
– До свидания.
Внедрение в обычный человеческий организм энергетической матрицы эхора оказалось крайне нудным и затратным делом, причём, сразу по нескольким пунктам: времени, личным силам, рудилиевой энергии. Прорыв у Ольги случился на третий день процедур. Тогда она впервые смогла зажечь огонь в ладони, почти точно так же, как когда-то моя Мира. На четвёртый она уже свободно пользовалась своей способностью. На пятый я решил рискнуть и проверить свою идею с инъекцией стимулятора сверхспособности пациенту.
Результат оказался выше всяческих ожиданий!
Препарат выпал в виде капелек энергии на рудилиевой энергосети женщины, точно так же, как и у меня. А дальше я стал втирать их в каналы и узелки, как обычную мазь в кожу. Что-то впиталось, что-то нет, но в целом рассеялось без пользы примерно около трети «росы», остальное обновленный организм Ковалёвой принял без всяких проблем и последствий. Через сутки женщина могла похвастаться даром эхора-пироманта третьего ранга.
– Полторы недели, зараза, мы тут торчим, – произнёс я, мрачно смотря в окно на заснеженную улицу таёжного посёлка. – Я рассчитывал, что мы вернёмся раньше.
– Зато ты получил всё что хотел, – ответила мне Кристина. – Завтра свадьба, а послезавтра в полдень уедем с группой молодёжи, которые станут твоими верными защитниками.
– И всё равно долго, – вздохнул я. – Наверное, нас уже вычислили поляковские шпионы. Зря решили связаться с базой.
– Лучше так, чем там начались бы ненужные волнения из-за нашего долгого молчания, – поддержала ясновидящую Руста.
Когда мы покинули Африку, то сказали, что поездка связана с Шаарданом, которого перехватили люди мадам Фоке. Командирам наёмных отрядов пообещали вернуться в течении недели-полторы, которые проведём в вотчине пиратки – Индии. И предупредили, что связи с нами не будет всё время. И вот пришлось вчера вечером нарушить режим молчания, так как он излишне затянулся. И хотя воспользовались спецтелефоном, связь через который не пеленговалась, несколько штук которых нам предоставила мадам, меня грызли сомнения в их великой эффективности.
Моё поведение можно было назвать нудным, кому-то показалось бы неприятным и некрасивым, но мои
«А ещё свадьба на носу, блин», – с тоской подумал я, вспомнив о скором торжественном мероприятии.
Смотра невест не было, на этом я сам настоял, не имея желания тратить силы и время на такое действо. Вместо «хи-хи и ха-ха» с чаепитием и прочими моментами, на которые ушла бы прорва моего личного времени, я попросил Пантелея предоставить мне фотографии девушек, достигших совершеннолетия и не перешагнувших рубеж в двадцать три года. Так-то мне было наплевать на возраст, ведь будущая молодая жена, пятая по счёту, очень скоро получила бы Дар, который очень быстро привёл бы организм в порядок, выведя тот на пик своего идеального состояния. Но как представил то количество свободных представительниц слабого пола в посёлке и окрестных хуторах, то меня в дрожь бросило, и мигом ужесточил условия. В результате я остановил свой выбор на красивой девушке двадцати одного года, с длинной светло-русой косой, зелёными глазами и милыми ямочками на щеках. Ах да, как же я забыл о самом главном – груди. Вот с ней у моей невесты было не всё радужно, слишком маленькой она у девушки выросла. Пожалуй, у Сэнги и то будет побольше или точно такого же размера. Ну да это не настолько уж и серьёзный критерий красоты, учитывая мои способности.
Среди всех этих хлопот и напрягов, приятным было то, что со мной в Африку едут пятнадцать молодых людей, из них четверо парней. Все старше двадцати двух лет, я на этом сделал особый акцент, не собираясь нянчиться с, фактически, детьми. Это только в российской армии могут забирать из дома тех, кто, по сути, ещё даже из поры юношества не вышел, чуть ли не дети. И я про армию говорю и своего мира, и этого.
В общем, номинально я имею пятнадцать будущих эхоров с боевыми способностями – снайперов, пироманов, силовиков, телекинетиков, электронщиков. На последних я возлагал особые надежды в деле борьбы с механоидами, уничтожение которых должно мне принести первый герб. Не во всяком роду есть столько эхоров третьего ранга, сколько (теоретически) имеется у меня. А если включить сюда эхоров четвёртого, пятого и шестого ранга, то я могу заткнуть за пояс и кое-какие захудалые кланы. Да, какая-то часть вернётся по договору с Пантелеем Владимировичем назад в свой посёлок у озера в тайге. Но это будет четыре или пять человек, причём, двое парней останутся со мной в любом случае. А ещё – и эта мысль меня особенно сильно грела в душе – у меня в резерве находятся несколько сотен кандидатов на получение Дара. Это молодёжь и зрелая часть раскольников, которые после того, как я на их глазах (и в их глазах) сделал чудо, чуть ли не молятся на меня. Причём знаю точно, что каждый день в моё имя служат молебен в местном храме.
«Остаётся только этот самый герб заполучить скорее, а то достала эта неопределённость, – вздохнул я про себя. – И возможностей у меня сразу же больше появится».
Свадьба у меня в памяти отложилась слабо. Начало я ещё кое-как помнил, и оно мне сильно не понравилось суматохой и сотнями мелких лишних деталей, которые в обычном мире уже позабылись или были отброшены, как ненужные, но здесь с ними всё оказалось очень строго.
В застолье принимало участие всё взрослое население посёлка и хуторов. Понятное дело, что ни одно здание вместить несколько сотен человек не могло. Поэтому для большей части участников праздника столы стояли прямо на улице. И тут смилостивилась погода, наградив бесснежным днём с нулевой температурой. Меня с невестой, её родителями и самыми авторитетными жителями посёлка усадили в большой комнате администрации. Влезло туда больше полусотни человек, ещё примерно сто двадцать расселись в коридоре и соседних помещениях. Ради праздника такого размаха Пантелей достал из резервов несколько видеокамер, сигнал от которых транслировался на телевизоры, которые поставили на каждый стол для гостей, чтобы они видели молодых.