Создатель эхоров
Шрифт:
– А мне рыбалка нравится, – громко сказала Мира, одарив эхору недовольным взглядом. – и не обязательно рыбу есть, ту, что поймаем. Этот процесс для удовольствия, для души. И потому нет разницы, где ловить – на чистом озере или в грязной речке.
Я показал жене большой палец и улыбнулся.
– Смотри, подцепит твой рыболов какую-нибудь русалку, потом сама же дуться станешь.
– Сан никого не подцепит, – веско произнесла та и добавила. – Просто так, не подцепит.
В общем, до начала открытия огромного ипподрома, в честь которого и были приурочены такие масштабные скачки и забеги, наша компания
Во время прогулок по городу взгляд постоянно натыкался на рекламные шиты, ленты над дорогами и тротуарами, наклеенные листовки на шитах и столбах, сообщающих про «грандиозное событие в нашем городе... спешите участвовать и стать обеспеченными людьми... риск – благородное и крайне прибыльное дело» и прочие бла-бла-бла связанные со скорым открытием ипподрома.
Наконец, настал тот день, который я с нетерпением ожидал.
Количество народа даже вокруг ипподрома поражало. Достать билеты на вход и просто сделать ставку было очень сложно из-за толпы желающих опередить меня в этом деле. Несмотря на десятка три окошек с шустрыми кассирами, огромные очереди едва ползли.
Когда я только пристроился к одной из этих человеческих «змей», в кармане ожил мобильный.
Номер был незнаком и потому я несколько секунд сомневался, а стоит ли отвечать на звонок? Всё же решился и не прогадал.
– Алло?
– Санлис Рекдог? – спросил меня вежливый женский голос.
– Да. С кем имею удовольствие общаться? – немного высокопарно ответил я и сам не понял, что именно толкнуло меня на подобный стиль.
– Аглая Ростиковская, я хорошая знакомая Петра Артуровича. Он же дал мне ваш номер телефона и попросил связаться с вами за пару часов до начала главных скачек. Вы ешё не подъехали к ипподрому?
– Уже внутри фойе, собираюсь регистрироваться. Осталось только дождаться своей очереди. Тут впору делать ставку на то. сколько желающих успеет купить билет до начала забега. – пошутил я.
– Уходите оттуда, господин Рекдог, вам там совсем нечего делать. Я вас буду ждать перед входом в главное здание.
– М-м, хорошо.
В трубке зазвучали частые гудки.
– Кто там? – поинтересовалась тут же Кристина. – Петька-казначей волнуется?
– Его знакомая, некая Ростиковская. Говорит, что ждёт нас на улице перед ступеньками. Я так понял, что ставки, вроде нашей, здесь не принимаются.
– Так и сказала?
– Я так думаю, сказала она совсем другое. Пойдём?
Кристина обвела взглядом окружающую нас толпу и посмотрела на меня.
– Понятно, значит, пошли. – сказал я.
При виде желающих приобщиться к «благородному и прибыльному делу», которые всё шли и шли к зданию ипподрома, точнее пропускному пункту’, я растерялся, не зная, где искать звонившую. Даже потянулся к карману, где лежал телефон, но тут меня окликнула Сури.
– Кажется, вон те двое нас ждут, по крайней мере, очень внимательно смотрят только на нас, хотя до этого мужчина постоянно крутил головой по сторонам, – сказала она и кивнула на парочку, примерно
Подойдя к неизвестным, я поздоровался и уточнил:
– Госпожа Ростиковская?
– Да. Прошу зовите меня по имени, – ответила женшина.
– В свою очередь, попрошу вас о том же.
Женшина выглядела шикарно, настолько хорошо, насколько может иметь внешность зрелый человек с большим состоянием и возможностями, отличными природными данными, знакомством с пластическими хирургами высшей квалификации, проводящий немало времени в салонах и спортзале, вместо солярия получая загар на берегу моря в чётко выверенные часы. На вид лет тридцать, но изменения в энергетике выдают её реальный возраст – слегка
за сорок. Длинные прямые волосы имеют насыщенный чёрный цвет с сильным блеском явно не природного происхождения, глаза серо-зелёные с едва заметными золотистыми искорками, лицо вытянуто, скулы чуть выдаются, придавая резкости лицу. На губах светлая помада с блеском и, вроде как, имеют контурный татуаж. Шея красивая, высокая и украшена двумя цепочками из жёлтого металла, одна цепочка совсем короткая, практически ошейник и украшена какой-то подвеской размером с вишнёвую косточку. Конец второй
теряется под блузкой, на которой расстегнута всего одна пуговка у воротника.
Одета в светлый, клетчатый жакет и юбку, последняя не доходит до колен примерно на ладонь. Красивые стройные и тренированные ножки упрятаны в чёрные чулки или колготки. Туфельки на высокой шпильке заметно увеличили немаленький рост женщины. Сейчас она выше меня практически на полголовы.
Внешность у неё была европейская.
Мужчине было примерно лет тридцать, и выглядел он всего лишь года на два моложе своего настоящего возраста. Был одет в джинсы и светлую рубашку навыпуск с короткими рукавами, на ногах замшевые кроссовки на металлических застёжках. В овале смуглого лица угадывались южные черты. У обоих взгляд был умным и холодным, пожалуй даже, у знакомого казначея, с чьей лёгкой руки я оказался здесь, и то глаза... как бы выразиться-то... мягче, что ли, будут.
– На какую сумму рассчитываешь, Санлис?
– Сто тридцать тысяч. – ответил я.
– Такие ставки в кассе не приняли бы. – пояснила она мне. – Номера призёров уже знаете?
– Пока нет, нет смысла спешить и рвать жилы. До забега чуть менее двух часов.
Я хотел для начала зарегистрироваться, получить местную карту.
– Лучше сразу сделать всё одновременно, – вмешался в нашу беседу мужчина, который так и остался не представленным. – Работать с нами будут специально выделенные люди, не стоит им давать повод для подозрения раньше времени.
Только он замолчал, речь продолжила Аглая.
– Лучше всего будет, если вы сделаете первыми ставку и назовёте номера, после этого перед самыми забегами на тех же поставлю я. Вы и так будете не обделены вниманием как новички с настолько крупной суммой. А если ешё и наш выбор совпадёт, то внимания станет ешё больше, чего никому из нас до выигрыша совсем не нужно. Может так статься, что выбранные будущие призеры не смогут финишировать, – тут она посмотрела на Кристину. – Ведь
будущее не бывает конкретным, оно может меняться, если его знать и успеть принять меры для исправления, так?