Создатель эхоров

Баковец Михаил

Все повести (уже четвёртая подходит к концу) выкладываю на платном литресурсе, получая хорошие гонорары. Никнейм у меня там бесполый, можно и за мужчину, и за женщину принять, своих данных не выкладывал, за исключением администрации, когда заключал договор. Две недели назад пришло предложение от издательства, напечатать книги на бумаге. Всё бы хорошо, но есть большое ‘НО’ – эта контора получила в сети кучу плохих отзывов за нечестное ведение дел, висит сотня исков. Так что, я размышляю над дилеммой: поставить на полку пару томиков со своим настоящим именем и фотографией, или снимать понемногу сливки с сетевых копий.

Вот

такие вот дела. За почти три месяца я не получил особых роялей, не стал супергероем, не заимел гарем (чур меня, чур) и конечно, не лезу куда меня не зовут с секретом булата, гитарой и бардовскими песенками, улучшениями бронетехники и искоренении всяческих гадов ползучих и предателей. Вот такой я не типичный попаданец. Наверное, напиши я книгу, и она станет самой скучной из всех, которые только были в истории альтисторической и попаданческой литературы. К слову, как закончу четвёртую повесть, то возьмусь за нормальный полноценный роман, где девочки попадают на Землю-1, полную мужчин в один из сложных исторических моментов. И обязательно с рудилием, боевыми мобильными доспехами и будучи суперсолдатами – эхорами.

Отложив ноутбук, я потёл уставшие глаза, потянулся и тут заметил рабочую сумку.

– Посмотрим-ка, чем меня товарищ Башаскин одарил, – хмыкнул я себе под нос.

Содрав плотный картон с упаковки, я озадачено посмотрел на ещё один, обернутый пищевой фольгой. За ним был третий и тоже в фольге.

– Матрешка, прямо.

Распечатав третий картонный цилиндр, я перевернул его дыркой вниз на свою ладонь. Из него выпал ещё один контейнер, на этот раз совсем маленький, пластиковый и прозрачный, размером с тот, в котором в моём старом мире хранят медицинские градусники. Судя по маленькому шприцу внутри, и этот тоже относился к медикам.

Открутив крышечку, я вытряхнул шприц, больше похожий на инсулиновый, себе на ладонь.

Почему-то неприятно закололо сердце и участилось дыхание.

Шприц был полон жидкости зеленоватого оттенка со специфическими особенностями: в центре она имела очень густой насыщенный цвет, который иногда отсвечивал багровым, а по краям, возле стенок, зелень переходила в серый цвет, будто кто простым карандашом контур обвёл.

– Это же... – прошептал я. – Не может быть.

Девяносто копейками тут и близко не пахло. Здесь тянуло густым ароматом страха и смерти.

Когда я интересовался историей этого мира, то не прошёл мимо рудилия, на котором построено процентов тридцать-сорок современной цивилизации. Ядовитее и опаснее этого минерала, на планете нет ничего. Но это если в чистом виде, в кристаллах. После переработки он становится панацеей в любой сфере деятельности. Меня лечили противоожоговым и заживляющим спреем на его основе, в велосипеде стоит рудилиевый аккумулятор, в армии солдат защищают бронежилеты и транспортная броня, изготовленная с этим минералом.

Излучение кристаллов и газ, образующийся на рудниках рудилия, а также на третьем материке, наносит сильнейший вред здоровью. Девяносто девять процентов тех, кто получил высокую дозу того или другого, обречён на смерть, быструю или не очень. Оставшийся процент почти полностью приходится на инвалидов, и лишь крошечная часть получила невиданные возможности. Этим немногочисленным счастливчикам повезло стать кем-то вроде людей-хэ и монахов Шаолиня из фантастических легенд. Они без всякого бронежилета могли

отбивать телом пули и осколки, щелчком пальцев отбрасывали камень весом в центнер, лежащий в десяти метрах, ходить по воде и бегать по вертикальной стене, взглядом прожигать стены и подковывать летящего комара.

Это только в тупых американских комиксах люди со сверхвозможностями попадают в разряд крыс, травимых обычными людьми. В реальности же всё вышло по-другому. Этих сверхлюдей – эхоров, как их стали звать официально, сманивали на службу, обещая все блага, какие только могли существовать в мире, родные спецслужбы и их конкуренты из-за рубежа, а также соответствующие службы в кланах.

Потом начались опыты с рудилием в попытках уменьшить побочные эффекты и усилить положительные. Для этого понадобилось несколько десятилетий и вот он итог – инъекция чистого рудилия, которую я держу на своей ладони. Получить её простому человеку невозможно, не уверен, что и на чёрном рынке можно найти. Это сродни ядерной бомбе в моём мире: доступна лишь избранным. С помощью инъекции, из простого человека делают эхора. Девяносто пять процентов, что пациент получит особые способности, пять – умрёт.

Описаний и даже фотографий с препаратом, ещё и видеороликов, в сети 2.0 хватает, чтобы я точно понял, что же мне попало в руки.

Эхоров на планете хватало. Почти все они служили в армии или спецслужбах стран и кланов. В свободном плавании находились либо очень слабые, которые могли зажечь лист бумаги, тужась минут пять. Либо очень сильные, коим сам чёрт не брат и просто так принудить к чему-то даже с помощью отрядов спецназа из эхоров было проблематично или накладно.

Не все они были созданы искусственно. Хватало детей тех, кто разрабатывал рудники, отражал атаки механоидов, чьи искусственные тела и техника была пропитана излучением рудилия, или участвовали в десанте на побережье Шкегера.

Эту инъекцию точно станут искать и однажды, найдут. А всех свидетелей и участников её пропажи... что? Устранят? Похоже на сюжет плохого кино, но я не удивлюсь, если так и будет.

– Жаловался, идиот, что тебе роялей не хватает? Что не похож на властелина мира? Не супергерой?! – зло прошипел я. вспомнив свои недавние мысли. – Вот тебе мегарояль, сука!!!

Я вскочил с дивана и быстро стал ходить из угла комнаты в другой угол. Первая мысль была: выбросить на хрен этот шприц, который держать у себя опаснее, чем целовать разъярённую чёрную мамбу. Потом пришла другая: ну, выброшу, и что дальше? Всё равно на меня выйдут и начнут спрашивать, проверять, не вру ли, и в итоге... прикончат. Наркоман зарежет, вроде как пробравшись ко мне домой, в поисках ценностей для новой порции. Или какой-нибудь ветеран боевых действий прибьёт в минуту сумасшествия по пьяному делу. Или я сам покончу с собой, а пару плакатиков той Марики мне подбросят.

Вернуть потерю? Да если б я знал кому, плюс, ещё не факт, что после этого меня всё равно оставят в живых.

Я остановился перед зеркалом и нервно проговорил, перефразировав известного книжного героя:

– Вы присутствуете при рождении нового супергероя, господа присяжные заседатели!

Перемотав себе бицепс резиновым жгутом из аптечки, я дождался, когда вздуется вена и прикоснулся к ней кончиком иглы. Несколько секунд не решался идти дальше, едва препарат окажется внутри меня – обратного хода не будет.