Создатель Миров 4: Вторжение

Swfan

Предводители эльфов и людей негласно решили, что их народам следует друг друга избегать; чёрной тенью между ними витала древняя ненависть. Каждая их встреча неминуемо заканчивалась кровопролитием. Так не лучше ли им будет вообще не встречаться? Сейчас их разделяло широкое, бурное море, преодолеть которое могли только самые крепкие корабли. Может этот естественный барьер был не проклятием, но благом?

Многим это казалось правильным, однако был один человек, у которого имелась кардинально противоположная точка зрения...

...

...

...

Александр

сидел в тёмном пространстве и задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику своего кресла. Орден Паладинов, помимо всего прочего, славился своими картографами. Картография считалась благородной профессией. Не даром её родоначальником был никто иной, как первый наместник Нара. В библиотеке, расположенной на верхнем этаже Цитадели Белых Крыльев, даже имелся особенный раздел, полностью выделенный под карты, как древние, старейшие из которых датировались периодом воюющих царств, так и современные, обновляемые едва ли не каждые несколько месяцев.

И всё же даже самые полные карты не могли сравниться с той картиной, которая открывалась Александру, когда он наблюдал за Миром с вышины стратосферы. Отсюда он прекрасно видел все острова срединного бассейна. Некоторые из них были совсем миниатюрными — маленькие зелёные крапинки — другие большими, похожими на упавшие листья. С виду эти воды были чистыми и голубыми, однако стоило только Александру включить любой из доступных ему фильтров — торговых или транспортных маршрутов, пиратской активности и тому подобного, — как их пересекало великое множество пунктирных линий, что говорило о необыкновенной оживлённости...

Видел он и более отдалённые моря — так называемый «Великий предел». Чрезвычайно разнообразный, он почти в три раза превосходил срединный бассейн своими размерами. В южном его полушарии находился таинственный материк, на который много лет назад Фарман и совершил свою экспедицию. Во времена до великой катастрофы эти земли представляли собой человеческую половину южного континента. Великая горная гряда уберегла её от страшного цунами, которое затопило империю эльфов и разнесла её клочки по всему свету.

На данный момент, в год 89 после катастрофы, Тёмный материк был едва ли не самым большим участком суши во всём мире. По части размера он даже превосходил ныне исчезнувший восточный материк, древнюю прародину эльфийской расы.

Название этих земель прекрасно отражало их суть, ибо это была тёмная, ухабистая чаща, заросшая гигантскими деревьями. Населяли её самые разнообразные звери, в том числе мутанты — двуглавые олени, гигантские лоси, которые своей поступью сминали целые участки леса, саблезубые медведи и т.д... Чтобы выжить среди такой флоры и фауны нужна была великая сила и безграничная выносливость. Благо, местные обитатели обладали и тем, и другим.

Когда Александр приблизил камеру, ему предстала занимательная картина. Среди высоких, поросших мхом деревьев шёл огромный серый волк. Он был размером с лошадь. Шерсть его была грубой, как иголки. То и дело зверь смотрел по сторонам и принюхивался. Он был на охоте.

Наконец волк что-то заметил и подошёл к лежавшей на земле и покрытой грибами коряге. Глаза хищника заблестели, когда

он увидел припрятанную за листвой норку. Волк принюхался, наклонился и стал разгребать её своими острыми когтями. Вскоре отверстие расширилась, и внутри него показался серый пушок. Волк оскалился и уже собирался ухватить зайца зубами, как вдруг из чёрной норы вырвалась и стиснула его шею мускулистая зелёная рука.

Зверь бросился назад, но не смог пошевелиться. Рука держала его, как железная цепь. Из-под земли, сбрасывая с плеч корягу, стала вырастать огромная зелёная фигура. Она навалилась на дрожащего волка, методично положила одну руку на верхнюю половину его глотки, вторую на нижнюю, и резко развела их в разные стороны. Раздался хруст, затем хрип, и зверь, скуля, рухнул на землю. Кровь и слюна брызнули у него из пасти. Ещё некоторое время он брыкался среди гниющей листвы, а потом застыл. Тёмные глаза волка сделались стеклянными, отражая высокий силуэт его убийцы.

Охотник превратился в дичь.

Зеленокожий монстр приподнял серую тушу и потащил за собою в чащу...

Александр внимательно проводил его глазами.

Этим зелёным созданием был «орк». Вместе со своими сородичами он занимал верхнюю строчку в пищевой цепочке Тёмного материка и заодно был единственным разумным представителем его фауны.

Популяция их была небольшой. Пластина показывала следующую статистику:

"Население:

Люди (Орки) — 189.122"

Смешная цифра. Тех же эльфов за последние годы стало почти шесть миллионов.

Орки проживали в племенах, разбросанных по всей протяжённости великой чащи. Некоторые из них насчитывали тысячи особей, другие были поменьше. Племя этого охотника было особенно маленьким. Лишь несколько дюжин зеленокожих выбежали ему на встречу из деревянных хижин, спрятанных под сенью древесных крон.

Охотник сбросил серую тушу на землю. Остальные орки тут же стали хлопать его по плечу и доставать старые железные инструменты, которыми собирались разделать зверя. Кое-кто уже склонился над ним и вырывал его клыки, очевидно намереваясь собрать из них ожерелье. С первого взгляда сложно было сказать, что же в этой картине было не так. В своё время, когда Александр, в образе Аколипта, впервые наведался на земли зеленокожего народа, ему потребовалась почти целая минута, чтобы выявить причину неумолимого ощущение неправильности всего происходящего.

Дело было в женщинах.

А вернее в их отсутствии.

Даже в самых больших орчьих племенах не было ни одной самки...

Глава 49. Застой

Во всём племени не было ни одной женщины. Более того, не было их и в других племенах, как больших, так и малых...

Первые орки появились, по крайней мере согласно официальной теории, из-за случайной мутации, которая затронула только мужчин. Женщины оказались для неё иммунными — этот иммунитет сыграл с ними злую шутку. Он «разъединил» их с мужской половиной человеческого рода, и теперь, спустя более чем восемьдесят лет после великой катастрофы, их уже почти не осталось.