Создатель Миров ?: Вечность
Шрифт:
И всё.
Горного короля и бывшего канцлера Белой Империи больше не стало.
После этого неизвестный быстро посмотрел на прочих представителей Божественного совета и наконец обратил внимание на чёрный вихрь, который стремительно пожирал мироздание.
К этому времени исчезла даже серая пустыня; вселенная, которая прежде сияла мириадами новорождённых миров, сузилась до нескольких разрозненных сияющих сфер, которые продолжали неумолимо растворяться среди вихрей чёрного тумана. Последний напоминал торнадо, которое становилось всё больше и больше и в один момент сравнялось и даже заменило великую спираль, которая
Сущее таяло прямо на глаза, и если посмотреть на вселенную тем взглядом, которым обладал один только её Создатель, можно было разобрать туманные очертания чёрной козлиной головы…
Эльф, не говоря ни слова, натянул тетиву своего лука.
Как делал это много лет назад, когда охотился в первобытной чаще, в которой проживало его племя.
Когда вёл его через горы в сторону земли обетованной.
Когда отправился за моря, на другой континент, на котором проживали титаны.
И мириады раз в мириадах прочих жизней, которые он пережила за последнюю тысячу лет.
Нара натянул тетиву своего лука, и вместе с тем за его спиной вспыхнули огромные белоснежные крылья.
На первый взгляд никакой стрелы не было. И в то же время она была — была в сознании многих мириадов живых существ, которые были, есть и будут. Она была потому, что они хотели, чтобы она была, потому что она представляла собой проявление надежды всего живого и разумного.
Все души мироздания сошлись в едином порыве и белой стрелой, белой птицей устремились в сердце бури…
Глава 9
Вызов
Высшие демоны были.
И будут.
Но сейчас их, пожалуй, нет.
Александр давно заметил, что Нара, благодаря непрестанному обращению своей души в колесе перерождения, обрёл таинственную связь с Великим Белым Духом.
А потому серебристая стрела, которую он выпустил, была сосредоточением веры всего живого — той великой концептуальной энергии, которая формирует реальность и определяет саму природу бытия. Сила Великого Духа была безмерной. Его неистовая воля сияющим копьём вонзилась в сердце бури и пустило демону его чёрную кровь.
В ту же секунду вселенную объял ослепительный свет, немногие выжившие услышали отчаянный рёв, и всё притихло.
Воцарилась тишина.
Боги, которые стояли среди разрушенной реальности, среди обломков пространства и времени, почувствовали, что давление, которое они до сих пор испытывали, постепенно сходит на нет. Их глаза открылись. Ром вздохнул и потёр затылок. Мира и Ву Лин немедленно ринулись на оставшихся мятежников. Битва была стремительной и молниеносной. Механическое божество уничтожило себя и сбежало; его природа позволяла ему сохранять целостность даже потеряв большую часть своей силы, веры и божественной природы. Поэтому, понимая, что сражаться бессмысленно, он попытался унести столько веры, сколько возможно, и вновь, как и много лет назад во время первого сражения против Богини Знаний, скрылся за границей пространства и времени.
Оставался только Владыка Мира Сновидений.
Однако последний просто испарился. Как? Куда? Никто не знал. Преследовать его было проблематично даже для Нара, который в данный момент служил своеобразным аватаром, «ангелом» Великого Белого Духа, а потому битва подошла к своему завершению.
По итогу последней погибли все
Битва закончилась, вселенная лежала в руинах, и всё же исход войны оставался неясен.
Маргула понимала, что последнее, решающее сражение было в самом разгаре. Битва Создателя и Аколипта продолжалась, и сейчас её исход казался особенно туманным.
Под конец Аргон, Высший Демон Разрушения, направил все свои силы, чтобы истребить именно Маргулов.
Возможно, у него проснулся разум.
Возможно, это была простая случайность.
В любом случае у него получилось.
В данный момент во вселенной действительно почти не осталось живых Маргулов. Богиня Судьбы не чувствовала особенной грусти по этому поводу. Её занимали другие мысли. Она была не уверена, хватит ли их текущего количество для того, чтобы помочь Создателю в его противостоянии против Аколипта. Ибо хотя последний тоже лишился подпитки, до этого он более тысячи лет копил свои силы.
Сможет ли Создатель, Александр, противиться такому давлению?
Маргула не знала.
В данный момент она была совершенно бессильной что либо сделать.
Приподняв свои перламутровые глаза к небосводу, который покрывали столь многочисленные трещины, что немногие обрывки стабильного пространства напоминали листья, плывущие по осенним ручейкам, она погрузилась в томительное ожидание…
…
…
…
Вся жизнь Александра проходила в томительном ожидании. В состоянии затянувшегося пролога.
В нём не было ничего примечательного; у него было обычное детство, отрочество, юность; у него была обычная работа, обычная собака — дворняга, — обычная квартира, в которой он проводил всё своё свободное время сидя за компьютером, читая, фантазируя и представляя себе другие миры.
Бывало, его увлекала фантазия. Он сидел на работе, разглядывал облака и вдруг видел облачные королевства, где правили облачные короли и королевы, и где облачные рыцари носились на крыльях ветра и вместо копий метали молнии — и вдруг всё обрывалось, и он, рассеяно, смотрел на свой рабочий стол, кактус на подоконнике над палящей батареей, которая обжигала его левую икру, и постепенно осозновал, что всё это было лишь плодом его воображения.
И каждый раз в такие моменты его охватывало чувство горького опустошения.
Как-то зимой, когда он стоял на остановке, одна неприятная история вырвала его из мира грёз самым бесцеремонным образом. Даже вернувшись домой он всё ещё находился в некотором потрясении — потому ли, что чуть не погиб, или потому что понял, что вовсе не боялся растаться с этой пустой и бессмысленной жизнью?
В этот день он лёг раньше обычного, проснулся, выгулял собаку, пошёл на работу, вернулся, снова лёг, а затем увидел странный сон, краеугольным камнем которого была удивительная серебристая пластина…