Создатель Миров. Дилогия
Шрифт:
Торговцы людьми и владельцы человеческих ранчо всеми правдами и неправдами пытались удовлетворить возникший спрос. В конце концов именно он рождает предложение. Даже в том мире, в котором жил Александр, именно желание поесть мясо бизонов привело к возвращению этого чудесного зверя – который, разумеется, во всех отношениях уступает зубру, – на американские долины. Пустой желудок и полный кошелёк стимулируют намного сильнее нежели забота о дикой природе.
Некоторые защитники окружающей среды этим недовольны. Они утверждают, что одомашненный
Пускай. Возможно они правы. И всё же лучше жизнь в амбаре, чем на страницах учебника истории по соседству с динозаврами.
Вскоре появились целые человеческие фермы. Разведение людей превратили в настоящую науку. Процветала евгеника. Кривых, глупых и убогих отправляли на убой. Умных и красивых спаривали вместе. Самая страшная тайна евгеники в том – что она работает… Когда Александр через несколько поколений проверил, как выглядит средний человек, мужчина обнаружил, что он стал немного умнее и сильнее. Даже чуточку красивее…
Однако, если бы запросы эльфов ограничивались попыткой вывести сверхчеловека, это ещё куда ни шло. Но нет. Народ требовал зрелищ. Когда одна важная графия прикупила себе сиамского близнеца и показалась с ним на званом вечере, она произвела самый настоящий фурор. В высшем обществе немедленно появился запрос на диковинки. Фермеры почесали головы и стали искать самых кривых и убогих людей и сращивать их вместе. Компрачикосы, которых запретили после двадцать шестого синода Храма Великого Боего Духа, снова взялись за старое и сдули пыль со древних фолиантов…
Впрочем, людей не вырезали подчистую, и на том спасибо. Александр вздохнул спокойно, а затем серьёзно задумался. Изучая «человеческий» вопрос, мужчина кроме всего прочего узнал про нынешние тенденции эльфийского общества. За сто с лишним лет произошли каардинальные перемены. И немудрено. Чем дальше народ забираться по лестнице развития, чем больший вес играет каждый последующий год. Нужно быть экспертом, чтобы обнаружить изменения между 400 и 600 годом нашей эры, и в то же время даже слепой заметит разницу между 1900 и 2000.
В эльфийском обществе зарождались тенденции, которые в самое ближайшее время, – может быть ещё сорок лет… Или даже меньше – приведут к началу совершенно новой эпохи. Изменения происходили всюду. Появлялись первые мануфактуры. Повозки скрипели, пытаясь вынести тяжесть урожаев. Земли южного материка были необыкновенно плодородными. Впервые, эльфам не нужно было думать о том, как найти себе пропитание. Они начали искать новые способы проводить досуг.
Бедняки требовали хлеба и зрелищ. Знатные особы требовали позолоченного хлеба и самых безумных забав. Званые вечера и балы стали нормой. Фейерверки пускали в небо почти каждый день!
Земли было сколько пожелаешь. Выиграть в карты сотню квадратных километров было в пределах нормы. Проиграть считалось даже хорошим тоном… как и сделать какую-нибудь гадость.
В моду входило декадентство. Эльфы, пропустив
Впрочем, эти тенденции находились в зачатке. Должно было пройти много лет, прежде чем культура перевернёт страницу.
Определённые перемены затронули и внутренние государственные устои. Стране всегда нужна чёткая система. Если её нет – могут начаться проблемы…
После Наместницы власть в свои руки взяли её дети. Близнецы, следуя старой доброй традиции ещё времён Тарана, женились друг на друге. Новое государство перешло их детям, затем детям их детей и так далее… Сменилось три поколения, и за это время власть верховного правительства незаметно поредела. Императора всё ещё считали единоличным правителем империи, абсолютным монархом, но в действительности он делил свои полномочия с советом лордов и храмом Великого Белого духа. Некоторые даже называли нынешнюю систему Триумвиратом, прямо как в легендарные времена царства Нарук.
Казалось бы, воцарился баланс, однако знающие эльфы понимали, что власть… Она как любовница – никому не хочется делить её с другими. Белый дворец полнился заговорщиками. От их постоянного шёпота можно было оглохнуть. Впрочем, в последние несколько месяцев все они на удивление притихли. Некоторые вздохнули с облегчением; другие наоборот, заволновались, понимая, что любые перемены были не к добру, и что наверняка намечается что-то грандиозное.
Даже слуги ходили с опущенными головами…
И только малые дети не замечали царившей в столице давящей атмосферы.
– Ну что, начинаем? Считаю до трёх, – сказала девочка с золотистыми волосами, одетая в нарядное белое платье.
– Мало. Давай до десяти, – ответил ей мальчик, тоже примерно девяти или десяти лет.
Они стояли посреди роскошного коридора. Рядом было окно. Из него открывался вид на просторный город.
– Хм, – девочка улыбнулась.
– Хоть до ста! Всё равно ты от меня никуда не спрячешься, – заявил ребёнок и сложил руки.
– А вот спрячусь, – обиженно ответил мальчик.
У него были кучерявые золотистый волосы и небольшая горбинка на носу.
– А вот и нет! – девочка топнула.
– А вот и да. Увидишь!
– Хм. Именно: у-ви-жу.
– Считай уже… – сказал ребёнок и недовольно отвернулся. Девочка кивнула, закрыла глаза и, двигая своими нежными губками, стала вести счёт. Мальчик повернулся и скрылся за поворотом просторного коридора. Когда девочка исчезла из виду, он тотчас бросился бежать.
Звали этого ребёнка Мар, ему было десять лет, и он был принцем, сыном самого императора. Девочка была его кузиной, Нирой. Обычно она жила в другом городе, южнее на побережье, но недавно её отец, тамошний герцог, приехал по важному делу в столицу и привез свою дочку. По непонятной мальчику причине, родители сказали ему, чтобы он проводил с ней как можно больше времени. Ребёнок не понимал, зачем это было нужно, но не смел пойти против отеческой воли…