Создатель звезд
Шрифт:
Он знал путь к дому Доктора — левый поворот с Палм-каньон, правый поворот на авенида Лас Пальмас. Трехэтажный дом Ирвина Коуна находился между виллами Джека и Бенни и Кэри Гранта. На почтовом ящике было выведено: «Gasa del Isidro», то есть «Дом Айседора». Это была шутка Доктора.
Подъездная дорога заросла тропической зеленью. Джефу всякий раз казалось, что он может исчезнуть здесь навсегда. Снаружи дом выглядел так, словно в нем живут. Подобное впечатление производят монастыри. Здесь находилась обслуга, она убирала пыль, готовила пищу, подавала на стол. В доме часто останавливались гости, хотя почему-то никто
Джеф всегда испытывал на подъездной дороге странное чувство. Ему казалось, что какое-то гигантское плотоядное растение может поглотить его навеки.
Возле дома стояли только два «кадиллака». Они были двухлетними, и Джеф понял, что они принадлежат слугам. Другие машины могли находиться в гараже либо на стоянке, занимавшей большую площадь. Она напоминала бетонную взлетно-посадочную полосу в бескрайних тропических джунглях.
Не успел Джеф выключить зажигание, как Келвин, дворецкий, уже приготовился поднести его чемоданы. Дождавшись ухода Келвина, Джоан открыла дверь и быстро вошла в дом. Она удалилась в крыло, где находились комнаты для гостей. Когда дворецкий внес в апартаменты чемоданы и поставил их, она вошла туда, избегая его взгляда. Потом Джоан закрыла за собой дверь и заперла ее.
Джефу пришлось подергать ручку, прежде чем она впустила его. Он начал поднимать шторы, чтобы взглянуть на бассейн.
— Не трогай их! Ты хочешь, чтобы все увидели меня?
— Ты собираешься провести в темноте следующие десять дней?
— Пока я не посмею показаться на людях, — заявила она.
Джоан хотела сказать что-то еще, но в дверь тихо постучали.
— Да?
— Это я, мисс Джоан. Мима.
Это было сокращением от «Джемима»; на самом деле женщина носила другое имя, но Мельбе Коун нравилось называть ее так. По мнению жены Доктора, это звучало шикарно.
— Помочь вам разложить вещи?
— Нет, спасибо. Пока нет. Я… — начала импровизировать Джоан, — должна сначала отдохнуть.
— Понимаю, — мягко произнесла Мима. — Вы скажете мне, когда будете готовы.
Джоан сделала вид, будто намерена отдохнуть. Она сбросила туфли, легла на двуспальную кровать, у изголовья которой Келвин поставил ее багаж, и закрыла глаза. Джеф наблюдал за этим, скорее забавляясь, нежели испытывая раздражение. Как долго она будет сохранять эту позу? Он начал разбирать чемодан. Не пошевелившись, Джоан спросила:
— Ты ведь не собираешься располагаться здесь?
— Доктор сказал — все, как обычно, — напомнил он ей.
Подумав, она сдалась:
— Хорошо. Но если ты прикоснешься ко мне хоть одним пальцем, я убью тебя! Понял?
Он вышел к бассейну, где Келвин накрывал столик с зонтом для ленча на двоих.
— Миссис Джефферсон не будет есть на воздухе, — сказал ему Джеф.
— Может быть, Мима подаст ей что-нибудь в комнату? — без интереса или любопытства спросил Келвин.
— Нет, я сам принесу что-нибудь позже, — сказал Джеф.
— Вы не хотите поплавать перед ленчем?
— Хорошая мысль.
— Вы найдете все необходимое в кабинке, — предложил Келвин, подумав, что Джеф не захочет возвращаться в апартаменты за плавками.
Он съел ленч, выпил кофе со льдом, прикоснулся к великолепному клубничному пирогу, испеченному Мимой. Затем
— Я принес тебе ленч.
Она не пошевелилась, пока не услышала звон бокала. Посмотрев на бутылку, сказала:
— Иди ты к черту!
Джеф удалился.
Он взял у Келвина теннисную ракетку и мячи, отъехал от дома и направился в «Рекет-клаб».
В это межсезонье в клубе царило затишье. Игра шла только на двух из пяти передних кортов. Он прошел по узкой дорожке, которая вела к бассейну и ресторану со столиками под открытым небом. Джеф увидел знакомые лица — менеджера из компании «Фокс», с которым он встречался во время переговоров в гильдии, молодого актера, поглощавшего ленч за маленьким столиком с девушкой, выглядевшей, как актриса. Заметив Джефа, молодой человек вскочил, бросился к нему, протянул руку:
— Привет, Джеф!
Джефферсон не любил фамильярных малознакомых ему коллег еще больше, чем назойливых, развязных поклонников. Молодой человек явно хотел произвести впечатление на свою подругу.
— Скотт Берджесс, — назвал себя актер. — Я играл с вами в «Змеиной реке».
Джеф снялся в этом фильме четыре или пять лет назад.
Представившись, актер выдал свою неуверенность. Он, очевидно, сомневался в том, что его знают.
Однако Джеф, улыбнувшись, протянул руку. Если малыш хочет поразить свою девушку, жену или шлюху, подумал актер, что ж, ради бога.
— Перекусите с нами?
— Спасибо, я только что съел ленч.
— Кофе? — с надеждой спросил Берджесс.
Джеф решил вознаградить его настойчивость.
— Кофе выпью.
— Отлично!
Молодой человек повел его к столику.
— Дорогая, это Джеф Джефферсон!
Затем он добавил, как бы извиняясь:
— Это Шарлен.
Оказалось, что Шарлен — не жена и даже не девушка Скотта. Они познакомились лишь вчера в клубе. Она была не актрисой, а дочерью богатого чикагского еврея.
Она обладала развитой речью; Джеф удивился ее познаниям в области кино, пока не выяснилось, что ее семья владела большой сетью кинотеатров на Среднем Западе. Шарлен воспитывалась на фильмах. Ее первые детские воспоминания были связаны с домашними просмотрами. Она видела все фильмы Джефа; она смотрела их с семилетнего возраста. Этот факт не обрадовал Джефа. Но она хотела подчеркнуть этим свое восхищение, а не разницу в возрасте.
Когда она встала из-за стола, Джеф понял, что она почти не уступает ему в росте. Она обладала роскошной фигурой; Джефа сильнее всего поразили не ее рост и длинные черные волосы, а искреннее, открытое выражение лица. У Шарлен были большие фиолетовые глаза с пронизывающим взглядом. Они словно заявляли о том, что у нее нет секретов. Говоря с Джефом, она не прятала их и не пялилась на него, что часто бывает при беседе обычного человека со звездой. Она смотрела ему в глаза. Джеф ощутил наличие у него половых органов. Там появилось покалывание. Откровенный взгляд Шарлен только усилил его интерес к ней. Джефа лишь обеспокоило то, что он оказался способным реагировать так на девушку, которой было года двадцать два — двадцать три.