Создатели Империи
Шрифт:
Оптиматы в свою очередь использовали все средства, чтобы помешать консульским выборам, и для этой цели заранее отобрали у Цезаря командную власть. Их пропаганда приписывала ему намерение развязать гражданскую войну и рисовала ужасающую картину кровавой бойни в духе Мария и Суллы. На выборах они добились успеха: Марцелл, один из консулов в 50 г. до н. э., был оптиматским ультра. Еще в конце 50 г. до н. э., когда Цезарь не смог осуществить чрезвычайное постановление сената,
Естественно, Цезарь не мог игнорировать такую опасную ситуацию, он перевел легионы Верхней Италии в Равенну и отдал секретный приказ на выступление войскам, стоящим в Галлии. Но одновременно Цезарь пытался другими средствами избежать грозящий конфликт. Он заявил через своих посредников, что готов отказаться от Цизальпинской и даже от Трансальпийской Галлии, если ему до вступления в должность консула оставят Иллирию с двумя легионами. В последних переговорах к началу 49 г. до н. э. Цезарь потребовал главнокомандования только до избрания консулом, и Цицерон, бывший посредником, добился того, что парламентеры Цезаря сократили требования и согласились на Иллирию и один легион. Но все попытки потерпели неудачу из-за упрямства противников, настроенных на борьбу и видевших в предложениях Цезаря признак слабости.
1 января 49 г. до н. э. трибуны потребовали оглашения письма Цезаря с предложениями, но консул Марк Лентул не поставил вопрос на голосование, а открыл общие прения о государстве, в ходе которых провел постановление, предписывающее Цезарю в назначенный срок распустить свое войско, в противном случае он будет считаться врагом (hostis) Рима. Трибун Антоний наложил вето, и на многочисленных заседаниях сената обсуждался этот демарш. Это были дни, когда предпринимались безуспешные посреднические попытки Цицерона. После того как он потерпел неудачу, главным образом из-за сопротивления Помпея, сенат 7 января вынес постановление об объявлении осадного положения. Трибуны убежали к Цезарю и обратились к нему с просьбой о защите их якобы нарушенных прав.
На самом деле никакого нарушения не было, чрезвычайное постановление сената являлось передачей диктаторской власти соответствующему правительству, оно основывалось на обычном праве и было принято при соблюдении установленных норм. Это сделали для устранения чрезвычайного положения, в данном случае, чтобы призвать проконсула к повиновению приказам сената. Цезарь в своем описании гражданской войны не оспаривал законность чрезвычайного постановления сената, он только отрицал наличие достаточных оснований.
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ
Итак, противнику удалось толкнуть Цезаря на путь восстания и выжечь на его челе клеймо революционера. Когда Цезарь увидел, что другой возможности нет, он без колебаний вступил на этот путь, но не оставил попыток с помощью переговоров свернуть на легальный путь консульских выборов; они были для него непременной предпосылкой компромисса. Сначала Цезарь удивил своих противников стремительным наступлением, которое они не ожидали в начале зимы. Календарь тогда был в таком беспорядке, что 10 января, день начала войны, на самом деле приходился на 23 ноября. Цезарь не дождался прибытия сбежавших трибунов, но сразу же после получения известия о чрезвычайном постановлении сената перешел границу своей провинции с квартировавшим в Равенне легионом.
Пять когорт двинулись на Ареццо в Этрурии, пять других перешли пограничную реку Рубикон — на его берегу Цезарь произнес знаменитые слова: «Жребий
Этот призыв законного правительства к бегству от Цезаря подчеркнул революционный характер его действий, тем не менее он еще раз попытался достичь компромисса. Цезарь был готов отказаться от своей провинции, после этого лично явиться в Рим на выборы и распустить свои войска в Италии. Он потребовал отмены осадного положения, а кроме того, поставил условие, чтобы Помпей тоже распустил свое войско и отправился в Испанию. Только так, считал Цезарь, можно провести свободные выборы и восстановить конституционную власть сената и народа. Но и это предложение было отклонено, в качестве аванса от Цезаря требовали покинуть Италию и распустить войско. Тогда Цезарь прервал переговоры.
Стремительное продвижение Цезаря, которого по пути постепенно нагоняли легионы из Галлии, преследовало две стратегические цели. Во-первых, он хотел войти в италийские области рекрутского набора сената, во-вторых, еще в Италии установить контакт с Помпеем и, может быть, разлучить его с оптиматами. Но Помпей занимался эвакуацией Италии и отступлением в восточную часть империи, при этом он старался вывести с собой из Италии как можно больше солдат и рекрутов. Но Луций Домиций, назначенный преемником Цезаря в Трансальпийской Галлии, укрылся с набранными когортами в крепости Корфиний (район Абруцци). Там он со своими товарищами по партии был окружен Цезарем и капитулировал. Вопреки всем ожиданиям карательных мер не последовало, Цезарь всех отпустил целыми и невредимыми, среди них также и действующих консулов.
«Насколько это в моих силах, я хочу попытаться завоевать все сердца и сделать победу постоянной, так как другие не смогли избежать ненависти и надолго удержать победы, кроме одного Суллы, которому я не хочу подражать. Это должен быть совершенно новый вид победы, которую я укреплю состраданием и милосердием». Так сказано в одном из писем Цезаря того времени, конечно же, предназначенном для распространения. Это милосердие произвело большое впечатление на общественность, но помилованные тут же отправились к Помпею, чтобы продолжать борьбу. Помпей тоже не поддался уговорам Цезаря, который пытался воздействовать на него через пленного офицера. Помпей находился еще в Брундизии, когда Цезарь после форсированного марша появился перед городом и окружил его. Но прежде чем он успел заблокировать порт, Помпей покинул город в направлении к Греции и последовал за обоими консулами, покинувшими до него Италию.
Этот поворот событий был неблагоприятным для Цезаря, так как с бегством консулов отпадала возможность добиться нормального заседания сената или, по крайней мере, быть избранным консулом на следующий год на выборах, которые формально были действительными только под председательством консулов. Сначала его милосердие резко изменило настроение и побудило оптиматов вернуться в Рим. Но Цезарю не удалось, например, уговорить такого авторитетного человека, как Цицерон, участвовать в заседании сената, хотя он испробовал все средства, в том числе и свое личное обаяние. Мы знаем ход этих бесед из письма Цезаря к Цицерону, это, пожалуй, самые личные документы, вышедшие из-под его пера. А тут еще последовало заявление Помпея, что Рим там, где находятся консулы, и тех, кто против него, он считает врагами, включая оставшихся в Италии сенаторов.