Создательское
Шрифт:
Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет, что бы Создателю! Да в собственном мире!!
Все, я злая.
За окном громыхала гроза. Сильная, яростная и затяжная. Молнии так и сверкали, на краткий миг выхватывая из общей темноты то дома, то деревья, но чаще всего дождь, дождь и еще раз дождь. Ветер завывал, словно брошенная собака по любимому хозяину, подхватывал полные горсти воды и с грохотом обрушивал их на ни в чем не повинные стены.
Струи хлестали так, словно в небе прорвало водопровод большой мощности. Вода текла по мозаичному стеклу сплошным потоком.
После того, как произошло это… награждение всякими непонятными знаками якобы с одобрения Создателя (врут! Как есть – врут! У меня никто и ничего не спрашивал!!), Морни разошелся настолько, что стал настаивать на проведении перевыборов. Мол, мною в команде и пахнуть не должно. За каким странным словом им ничего не умеющий делать попутчик? Даже если он трижды избранный самим Создателем, трать–тарарать этого нехорошего бога через разные части тела и предметы!
Тут уже обиделась я, наговорив ему много новых и местами даже непонятных слов. Коротко мою речь можно выразить так: Нечего трогать Создателя, коли у самого руки под напильник заточены!
В результате мы переругались окончательно и бесповоротно. И теперь я сидела на подоконнике узкого и зарешеченного окна, обняв колени и хмуро наблюдая за буйством стихий.
Ведь, что самое обидное, он в чем–то прав. Хоть я действительно и числюсь тут в роли Создателя, но ничего же толком не умею. Я даже не знаю, чего и как я уметь–то должна! Не говоря о таких тонкостях, как защита мира и прочие силовые акции. Я даже крови боюсь! Ну ладно, опасаюсь…
Так что нужна я им… как та пресловутая пятая нога. Оби–и–идно…
Я спрыгнула с подоконника и нервно зашагала по комнате. Обиды–обидами, но если я хочу хоть что–то сделать, то должна действовать, а не плакаться на свою судьбу.
Мозг начал лихорадочно копаться в закромах памяти, выуживая любые крупицы знаний, которые хоть каким–то боком относятся к Создателям, Мирам и защите. Единственное, что он нарыл, была где–то встреченная мною фраза о том, что победить Создателя можно только сначала уничтожив его Мир. Чем это мне поможет – я не знала, но приняла информацию как стимул к действию.
А теперь надо переодеться, а то в тапках да по дорогам… Эээ… неудобно, в общем.
Видимо раньше эта келья принадлежала какому–то послушнику, поскольку в небольшом стенном шкафу обнаружилась мужская одежда, явно не на взрослую особь. Из всего предложенного мне многообразия я взяла сапоги, плотные штаны (натянув поверх своих, разношенных) и куртку а–ля балахон до колен. Так же надев ее поверх собственной одежды. Там же взяла длиннополую рясу, замаскировавшись под местное население.
Следующим этапом я прокралась в сторону выхода, стараясь не шуметь и дышать через раз. Тяжеленная створка открываться не хотела. Пришлось идти назад и искать черный ход, заглядывая под все портьерки.
Из–за одной из них неожиданно появился луч света, сопровождаемый тихим, но эмоциональным разговором. Видимо, спорящие очень не хотели быть
– А я говорю, что от нее надо избавится, и любыми, подчеркиваю – любыми средствами, – яростно шипел женский голос.
– Я не могу! С богами шутки плохи, и ты должна это знать! – отбивался второй, мужской голос. – Они очень и очень не терпят вмешательства в свои дела. А уж теперь, когда запахло жареным…
– Мне плевать на богов и на все остальное! Меня обошла какая–то замухрышка! И откуда они только ее взяли?.. – гневное рычание сменилось плавной задумчивостью, а потом грозным сопением.
– Листа, ну будь умницей, – принялся увещевать мужской, – всем же будет плохо, если придут чужаки.
– Нет таких чужаков, с которыми нельзя было бы договориться! – презрительно фыркнул женский голос.
Шаги зазвучали почти рядом, и я быстро влипла в первую же попавшуюся нишу, стараясь стать вровень со стенкой.
Из–за занавески вышла та, не прошедшая обряд женщина и какой–то длинный и тощий мужчина в жреческом одеянии. Свеча в их руках нервно подрагивала от малейшего сквозняка.
«Меня здесь нет, вы меня не видели…» – мысленно шептала я, вжимаясь в камень все сильнее и сильнее.
Взгляд мужчины равнодушно скользнул по мне и, не задерживаясь, они проследовали дальше по коридору. Свеча последний раз мигнула и скрылась за поворотом.
– Уф… – я сползла по стене, облегченно прикрыв глаза. Кажется, я начинаю понимать, что могу, а чего не могу в этом вставшем с ног на голову мире…
Хотя… какой Создатель…
И тут, посреди моих ленивых размышлений на тему мироздания, как гром с ясного неба прозвучал удивленно–гневный вопрос:
– Мирин? Ты что здесь делаешь?!
Светящиеся зеленоватым светом миндалевидные глаза могли принадлежать только одному существу. Почему я не рада встрече с ним?..
Под конвоем дарга меня сопроводили в небольшую комнатушку, заставленную вдоль стен диванами. По дороге мне отчего–то вспомнилась расхожая шутка про «шаг влево – шаг вправо – прыжок на месте».И отчаянно захотелось попрыгать на месте и посмотреть, а как будет реагировать на это Морни? Но когда я выжидательно–ехидно покосилась на своего провожатого – шутить расхотелось. Беловолосый шел с таким убито–сосредоточенным выражением лица, что я невольно стала искать носовой платок. И кто его так расстроил–обидел?
Состроив не менее похоронную мину я, молитвенно сложив ручки на груди, вошла в комнату. И тут же попала в объятия Дилоны, громогласно причитавшей мне в самое ухо.
– Мирина, малышка, ну где же тебя носит?! Мы ждем, ждем… Все уже давно собрались… – Дилона то причитала, то старалась меня отругать. Но, глядя в мои обиженные глаза, всякий раз снова сбивалась на причитания.
Да что это с ними со всеми? Они бы тут еще слезоразлив со стенаниями–причитаниями устроили!
– Что случилось? – на всякий случай отстраняясь куда подальше, подозрительно осведомилась я.