Создающие Иллюзии
Шрифт:
– Нет… Я не смогу делать тебе больно. Никому…
Отторжение увеличивалось.
– Зачем тебе это?
Этот вопрос показался мне глупым. Она только что узнала, что мы единственные в этом мире, кто мог друг другу помочь. И принять такими, какие мы есть.
– Затем, что я единственный, кто может научить тебя это контролировать. Разве ты хочешь жить так дальше? В страхе?
Она задумалась.
– Мне больно от одной лишь мысли, что ты все время была одна. Что никто не смог помочь тебе из этого выбраться. Как мой брат, –
– Ты видишь во мне себя, – пробормотала девушка, видимо поймав мою энергетическую волну.
Значит, и она это может.
– Да, Ава. Я вижу в тебе себя. Десятилетнего пацана, который до сих пор живет в этом кошмаре.
Ее взгляд наполнился слезами, мокрая капля капнула на стол. Быстрая рука смахнула остатки.
– Но… Мы отличаемся, – неуверенно проронила она, вытирая очередную слезу, – Ты создаешь физические ощущения, как я поняла. А я – эмоции.
– Да, я догадался, – добро ей улыбнулся, – но принцип работы такой же. Самоконтроль и практика.
– Хорошо, – чуть походя проронила она, – Я… я бы хотела научиться быть нормальной.
Новая порция слез заполнила ее.
Сколько же боли в ней накопилось.
– Хорошо. Какое у тебя расписание на эту неделю?
Глава 6. Ава. Прикоснись
Мы договорились встретиться у меня дома. Привычное недоверие еще давало о себе знать. Никого не пускать, не разговаривать, изолироваться, спрятаться. На работе было проще, коллеги думали, что я просто слишком трудолюбивая, поэтому избегала любые компании. Любые предложения пойти куда-то после работы я отвергала, ссылаясь на заказы. Даже, если их было не слишком-то и много.
И меня перестали звать.
В голове до сих пор жгло от мысли, что я не одна. Что кто-то, наконец, по-настоящему понимает.
Меня.
Странную, чокнутую девчонку, избегающая людей и носящая в жару перчатки вкупе с длинной одеждой.
И тут… Он. Такой заботливый, уверенный, эмпатичный. При каждой этой мысли у меня накатывали слезы. Не могу сказать, что я была чрезмерно эмоциональной. Отнюдь, я могла закрываться и быть непробиваемой. Каменной.
Но это чувство безнадежности так долго преследовало меня по пятам, так долго изводило, что я уже не думала, что можно жить как-то иначе.
В реальность меня вернул звонок в дверь.
Я уже давно была дома, не в состоянии работать с офиса. Слишком взволнованной и нервной я была.
Хотя я боялась, что он не придет. Окажется светлым сном в моих кошмарах. Лучом света в черной яме моей личной депрессии.
На ватных ногах отправилась открывать дверь. Пальцы тряслись, поворачивая замок.
Кайдо стоял на пороге, уверенный, но по ощущениям взволнованный. Сегодня он был в светло-сером пиджаке и брюках, словно сшитых модельером. Футболка оголяла ключицу, под которой была видна часть татуировки.
– Привет, – он проронил, проходя мимо меня
Я нервно кивнула.
Мне кажется, он один из немногих, кто вообще был у меня дома. Единица. Видеть его вот так вот было так же, как запустить его в свою голову.
– Мне у тебя нравится. Уютно, атмосферно, – он улыбнулся, сглаживая нашу нервозность.
Я сглотнула.
– Что? – выпалила я, совсем не слыша его. Шум в ушах блокировал любые звуки.
Он озадаченно на меня посмотрел.
– Ах, да. Спасибо. Пыталась создать свой уголок, где будет комфортно, – тут же спохватилась, примерно понимая о чем могла бы идти речь.
– Чтобы спрятаться.
Он еще раз осмотрел комнату. Прямота была именно в точку, оголяя истину.
– Да, чтобы спрятаться, – нехотя признала.
– Ты боишься? – вдруг спросил.
Его осознание моих эмоций накрыло меня. Да, безумно. Настолько, что я уже хотела не открывать ему, а спрятаться подальше. В свой мир, в свои рисунки, вновь отключаясь от этой реальности.
– Да, боюсь, – уронила я подавленно.
Почему-то, произнеся это вслух, стало как-то спокойнее, легче. Ощущение, что кто-то наконец разрешил мне об этом говорить, снимая табу.
– Хорошо. Это важно. Принимать свои эмоции, понимать их. Уважать.
Он сел на диван моей небольшой квартиры-студио, повесив пиджак заранее на входе. Через футболку проглядывали татуировки, которые покрывали все его руки и доставали до шеи. Тогда в кофте этого было не видно.
– Как? – восхитилась, но испугалась этому факту.
Он проследил за моим взглядом, ухмыльнувшись и поправляя прядь волос. Безумно грациозно.
– Как-как. Долго и больно, если ты об этом.
– Я не про это. К тебе же прикасались, когда ее набивали.
– Аа, – он протянул, улыбнувшись, – Ты об этом. Никак не привыкну, что я могу вот так открыто об этом говорить.
Он на секунду замолчал, видимо перестраиваясь.
– Это было сложно. Очень. Я изо всех сил старался подавить себя, на что мое тело сопротивлялось. Мое энергетическое тело. Поэтому пришлось перенаправить ее во что-то другое, более приятное.
– И что же ты использовал?
– Массаж, – он вновь широко улыбнулся, – создал иллюзию, что художнику делают массаж. Благо, что это был мой друг, который был в курсе о моей… Странности. Иногда энергия дергалась, вызывая разнообразные ощущения.
Я от него не отрывалась.
– То его где-то кольнет, то током ударит, то покроет ледяной водой. Разнообразие было великое, но я держался, – похвастался тот, – Благо, парень свое слово сдержал, хотя то и дело хотел меня убить, когда я мешал ему с инструментами.
– Ааа…они что-то значат?
– Не совсем. Это больше из языческих мотивов, где божества – части нашей природы, энергии. Хотя одну ты оценишь.
Он привстал, молниеносно снимая футболку и разворачиваясь ко мне спиной.