Сожаление
Шрифт:
– Четыре часа утра, - я взяла одну из сумок и держала ее, рассматривая картинку нескольких молодых, милых мальчиков на ней. Я решила, это определенно должна быть сумка Зои, наполненная ее одеждой. – Что это? Пожалуйста, скажите, что это не то, о чем я думаю, - прошептала я.
Моя мать и Зои просто стояли тут, уставившись, как какие-то зомби, пока, наконец, Зои не выдернула сумку из моей руки и не прошла мимо меня.
– Я сплю на диване. Слишком рано для этого дерьма, и я больше не выдержу смотреть на нее. Она разрушила мою жизнь. Не могу поверить, что это случилось.
– Зои!
– моя мать потянулась
Сердце мое колотилось, как сумасшедшее, и я почувствовала тошноту в животе, пока смотрела на мать в ожидании того, что она скажет, чтобы объяснить этот беспорядок. Когда она просто стояла, я теряла терпение и чертовски боялась узнать правду.
– Мам, что происходит?
Слезы покатились из ее глаз, но она быстро смахнула их. Она всегда ненавидела показывать свою слабость, поэтому, как правило, выстраивала стену, но что-то мне подсказывало, на этот раз не будет так просто. Пряча лицо, она, наконец, сказала.
– Твой отец кое с кем встречается, Феникс. Все бесповоротно закончилось. Он попросил меня уйти, и вот мы здесь.
Эти большие карие глаза наполнились слезами, и через несколько секунд она упала, одной рукой ухватившись за столешницу, а другую свесила между коленями, пока рыдала.
– Что я буду делать? Тридцать лет. Тридцать лет я не была одна. Я не смогу. Я просто не смогу. Он нужен мне, Феникс. Я так сильно его люблю.
Черт побери, этого подонка. Это, безусловно, хуже, чем я себе представляла. Я оттолкнулась от стойки и села на колени перед ней, поставив руку ей на плечо для поддержки. Это, должно быть, в первый раз, когда ей необходимо мое утешение, и я надеялась, что это день никогда не наступит.
– Что, черт возьми, с ним не так? Как долго это продолжается? Как ты…
Я остановилась, понимая, как отдалился мой отец за последние пять или девять лет. Кто знает, как долго это продолжалось. Это мог быть и один год, или девять. Все, что я знаю, так это то, что он - задница.
– Просто не бери в голову. Он сукин сын и кусок дерьма, раз поступил так с тобой. Ты не заслужила этого.
– Не говори так о своем отце, Феникс. Он хороший человек, - она посмотрела заплаканными глазами и вытерла размазанный макияж. – Он пытался дать второй шанс. Поэтому Зои так много времени проводила здесь. Он пытался, не вини его.
– Ты издеваешься, мама! Он хороший человек? Почему тогда ты с Зои здесь со всеми вещами, если он хороший человек? Скажи мне. Он должен был уйти, - я встала и ударила кулаком по стойке, злясь, что мой папа так поступил со своей семьей. Семья - это все. – Не защищай его. Он годами не был хорошим, и даже ты это знаешь.
– Феникс! Следи за языком, - ее голос дрожал, она смотрела на меня мокрыми глазами. – Этот дом принадлежит ему, все в порядке. Я не работала восемь лет, и ты знаешь об этом. Я не могла работать после смерти Адрика. Я просто не могу больше правильно функционировать. Я скучаю по своему малышу…
– Мам, прекрати, - оборвала ее, не в состоянии справиться с этой исповедью. Я не могу это слушать. Зачем поднимать тему с Адриком сейчас, после восьми лет. Никто в том доме не говорил о нем, и только так я могла пережить эти годы. Молчание было ключом.
Моя мать последовала за мной, ее рыжие волосы слиплись на лице от слез, она, видимо, была полна решимости больше не прятаться.
– Ты должна знать, я любила Адрика больше всего. Я все еще люблю его. Он был моим маленьким мальчиком. Мой первенец.
– Остановись, пожалуйста, - навернулись слезы, и все тело дрожало от слез. Я схватилась за диван, ногти впились в него, чтобы сдержать эмоции. – Вам, ребята, добро пожаловать. Так долго, как это потребуется, но, пожалуйста... прекрати.
Она не остановилась. Она уже не знала как.
– Он был так добр ко всем, так мил и заботлив. Мой красивый малыш. Ты так сильно похожа на брата. Эти серые глаза и темные волосы, слегка загорелая кожа и здоровый румянец, как у твоего отца, - она взяла мое лицо в руки и посмотрела мне в глаза. – Иногда так тяжело смотреть на тебя без боли. Ты понимаешь это?
Слезы текли по моему лицу, я зажмурила закрытые глаза, слизывая соленые слезы, которые капали на губы.
– Ты была для Адрика всем. Он так сильно беспокоился о тебе. Защищать тебя, казалось, было самым главным для него. Даже от твоего отца и меня. Он и этот чертов ребенок, Келлан, всегда действовали так, как будто мы не были достаточно хороши. Ты знаешь, как я себя чувствую, понимая, что подвела его? Посмотри на меня, - она сжала мое лицо и затрясла его, пока я, наконец, не открыла глаза, чтобы посмотреть на нее.
– Я оставила тебя после того, как мы нашли его на чердаке. Я должна была быть там для тебя. Я должна была утешить тебя, но не смогла, не после того, как увидела своего малыша там. Ты так сильно напоминаешь мне его, и я не смогла принять это. Даже после твоего побега, - она сделала паузу, чтобы задушить рыдания. – Я даже не искала тебя. Я просто не могла найти это в себе.
Не в состоянии больше стоять здесь и слушать, я отвернулась в сторону и начала двигать сумки. Понятия не имела, что она даже не смотрела на меня в тот день, и теперь этот день жалит сильнее, потому что я знаю правду.
– Давайте переложим эти сумки куда-нибудь в сторону. Ты можешь спать в моей комнате, а Зои на диване, - я остановилась, чтобы проглотить комок в горле и отдышаться. – Я буду спать здесь на полу. У меня много одеял, поэтому будет мягко и удобно.
– Тебе не нужно этого делать, - виноватым голосом оборвала меня мама. – Мы здесь только на несколько дней, а потом уедем.
Зои вскочила с дивана с испуганным взглядом на своем веснушчатом лице.
– Куда еще мы пойдем? Нам некуда, только сюда. Я не буду спать на улице, потому что ты облажалась. Папа оставил тебя, а не меня.
– Зои, заткнись!
– я положила руку ей на плечо и толкнула обратно на диван. – Не разговаривай так с мамой. Это не ее вина, что отец - задница. А теперь ложись и не лезь в это.
Она скрестила руки на груди и плюхнулась головой на подушку.
– Как я должна оставаться в стороне, когда вы, ребята, в моей новой комнате? Хорошая попытка. Почему бы вам не пойти куда-нибудь еще, так чтобы меня не было рядом.