Сожженные мосты часть 6
Шрифт:
В город приказали не входить, ждать жандармерию.
Преодолев за два с небольшим дня расстояние от Варшавы до Ченстохова, седьмая тяжелая бригада встала лагерем у металлургического комбината, направив на пышущее жаром и дымом чудовище стволы скорострельных пушек. Рабочие – вот это-то действительно были патриоты Польши – даже во времена рокоша не остановили завод, не заглушили печи. Придя к казакам с делегацией, они получили заверение, что если со стороны завода не будут стрелять – никто и в них не будет стрелять. Тогда же, по просьбе самих рабочих, казаки выставили
Сигнал тревоги прозвучал ближе к вечеру, обед уж успели слопать и сейчас что-то думали насчет сна, кто-то выставлял палатки, кто-то – оборудовал периметр безопасности. Поставив бронемашины в каре, внутри организовали нечто вроде лагеря и штаба, развернули спутниковую антенну и даже подняли беспилотник, чтобы, не дожидаясь помощи начинать самим разведывать и наносить на карту обстановку.
Тихон разобрался со своей порцией обеда, и принялся за обслуживание своего оружия – стрелял он из него мало, большей частью справлялись пушки, только поэтому он счел возможным сначала пообедать. Тем более что принять горячую пищу последний раз удавалось два дня назад, все время, пока они шли к Ченстохову, они пробавлялись сухпаем. Чистить оружие он пристроился на броне тяжелой БМП, насвистывая старинную казачью "Ой, то не вечер…", по этому свисту его видимо и нашел Буревой.
– Тихон! – он вскочил на броню, какой-то красный, как из бани – что ты?
– А чего?
– Двигаться надо! Сполох!
– Что за сполох!?
– Крупная банда к границе идет, летуны ее засекли и немного потрепали, но у них, похоже, заложники. Мы ближе всего от них. Давай, садись в седло…
– Да пошел ты… Есаулом командовать будешь – вяло ругнулся Тихон, понимая, что покой им – только снится.
Тронулись на четырех тяжелых БМП – монстры по сорок пять тонн, способные держать выстрел из гранатомета и вооруженные пятидесятисемимиллиметровками – в тоже время ни способны давать до шестидесяти километров в час на хорошей дороге. Вот сейчас они и шли по такой дороге в сторону австрийской границы, верней не по самой дороге, а параллельно ей. На дороге было много брошенной техники, автомобилей и расчищать ее было некогда…
Тихон на сей раз сидел не на броне, наблюдатель был другой. Ему досталось место в десанте, гулкое, тряское, вытряхивающее всю душу – но все же безопасное…
– Эх… к дому бы вернуться. Как жать зачнут – так бы и в помощь… – сказал один молодой казак, заросший неопрятной щетиной, но с ласковыми и большими как у теленка глазами
– До белых мух тут простоим – мрачно сказал Буревой – если не до следующего года.
– Варшаву же сдали – возразил Тихон
– Сдали… как сдали, то нам лучше и не знать. Мабуть, может и лучше было бы с боем взять. Эти… видал, как зыркали? Не последний раз здесь, браты казаки, ох не последний.
– А там то что?
– Банда там, сказано же.
– Эх, ну не пойму я, браты казаки – вступил в разговор еще один казак, худой и чернявый, но крепкий как проволока – вот мы шли через деревню… ну, зараз километров за пять до города, помните?
– Ну?
– Как живут люди. У нас так атаманы не живут, как здесь казаки живут.
– Какие тебе тут казаки? Окстись.
– Ну,
– Поляки…
– Приедем, у них и спросишь. Зараз ответят.
– Нет, зря как следует не брухнулись. Дурная здесь порода, выводить надо.
– Рот закрой.
Боевую машину в этот момент тряхнуло особенно сильно – ввалились в какую-то яму.
– Так что они… – не унимался один и казаков – своих захватывают. Они же все про нацию гутарят – нация, нация…
– Задрал ты, Пахом… – беззлобно проговорил Буревой – как языком чесать, так ты первый. Иди, у них спроси, мабуть и ответят.
– Как дело делать – так тоже не последний.
– Ну вот… Сейчас и решим…
Боевые машины пехоты стояли на взгорке, направив скорострельные пушки в сторону села. Это здесь село – в России такое село назвали бы поселком частного жилья, просто не верилось, что такие дома могут себе позволить обычные крестьяне – а здесь даже одноэтажные дома были из красного кирпича.
Контрабандисты, понятное дело.
Подошел еще один грузовик, в нем были тоже казаки – местные, выдержавшие осаду в одном из секторов, пунктов временной дислокации – осаде и со снабжением только по воздуху они дождались броска русской армии на запад и вчера были деблокированы. Больше сил не было, сил, кстати, вообще не хватало, техники было много, ВВС царили в небе, а вот людей – не хватало почти везде**.
– В банде человек пятьдесят, вооружены автоматическим оружием. Мы запустили беспилотник – в населенном пункте одним бабы. Да эти еще… И дети. Почти ни одного мужика не видели.
– Кубыть, они к себе домой и пришли?
– Не… Не местные эти. Видно.
– А что, казаки тогда где?
– Казаки… – передразнил коренастый, с седой неопрятной бородой сотник, он пересидел все это время в осаде, и за это же время весь поседел – сами еще не поняли, где? Бандитский край, бандит на бандите…
– Пьют?
– Нет, не видели.
– Странно, здесь спирта в домах полно. Могут напиться, потом заложников начать расстреливать под это дело – сказал сотник – а ночью пойдут на прорыв. Заложников возьмут, на них же навьючат то, что с собой будут брать, как заводных лошадей спользуют***. Остальных и порешить могут…
– Так уж и порешить – высказал сомнение один из мобилизованных, в звании старшего урядника
– А и порешат! – вызверился местный сотник – не знаешь, а гутаришь! Я тут не одну неделю кувыркаюсь, сюда ехал – волосы как ворона крыло были. Сейчас посмотри! Проедься по деревням, посмотри, что там творили!
– Смолкли зараз! Не время!
Казаки, раздухарившись – могли бы и за грудки друг друга – осадили назад.
– Надо окружить станицу. Не дать вырваться.
– Нас мало, фронт сформировать не сможем. Прорвутся, ночью тут темень хоть глаз выколи. Им только до леса добежать, там ищи – свищи. Подмоги не ждать до утра, к утру их уже не будет. Пойдут на прорыв, пойдут. Они все понимают…
– А техника у нас?
– А заложники?
– Может, сформировать сплошную линию заграждения к югу? Они на юг пойдут.