Сожженные мосты часть 6

Афанасьев Александр

** Следовало бы то же сделать и в нашем мире. Если тщательно проанализировать ход обоих Чеченских кампаний, а особенно и Афганской, посмотреть во что нам обошлись самолето и вертолетовылеты с точки зрения финансовой (расход топлива, моторесурса, вооружения) и потерь личного состава и сравнить это с парящим на высоте нескольких километров тяжелым самолетом, которого не достанешь ни из ДШК ни из ЗУ, возможно и с ПЗРК не достанешь, который может поддерживать пехоту часами, и который наносит удары не дорогим высокоточным оружием, а простыми артиллерийскими снарядами почти

что прямой наводкой…

Ну, вы поняли, в общем. И не надо говорить, что в Чечне, особенно зимой сплошные туманы и облачность. Всепогодные и всесуточные самолеты давно придумали, как и современные методы наведения на цель, лазерным лучом или маяками.

Вспышками засверкали "небоскребы" – два двадцатиэтажных здания, построенных у самой воды на общем основании – так вот в чем дело! Они ожидали вертолеты и поставили на верхних этажах несколько пулеметов! Сейчас они лихорадочно били выстрелами стеклянные панели повышенной прочности, которыми были облицованы эти здания, чтобы получить какой-то сектор обстрела – заранее панели не сняли, опасались выдать себя. Вот… один голос подал… а вспышка то, вспышка… Не иначе 14,5 ДШК*… Или 15, кажется в армии шахиншаха такой калибр и был. Серьезная штука, так то и его тут достанут…

Ночной прицел на таком расстоянии не брал, снайпер быстро снял его, "пробил" дистанцию для огневых точек дальномером – две триста! Почти на пределе для этого патрона. Примерно прикинув поправки в уме, он прицелился на пять человеческих ростов выше пульсирующего пламени…

Змея, зигзагами плывущая по темной, стоящей воде лесного озера… Орлан, парящий над водной гладью в поисках неосторожной добычи…

Пуля легла ниже, искоркой сверкнула на темной поверхности стеклянной панели. Снайпер прицелился на шесть человеческих ростов выше, снова нажал спуск. Потом, только дождавшись, пока винтовка успокоится – еще раз.

Злобный огонек в темном прогале последнего этажа погас. Он прицелился еще раз, сделал три выстрела один за другим – и погасил соседний огонек.

И тут что-то ударило его со свирепой силой атакующего кабана в грудь, так что он задохнулся от боли. Выпустил винтовку – та не упала вниз, а повисла. Рот стремительно наполнялся чем-то теплым, соленым…

Сокол, стремительно пикирующий на несущегося во весь опор по степи зайца… Увы – и соколы могут промахнуться. А промахиваются они – только один раз.

Огненный стол разрыва осколочно-фугасного снаряда встал в самом начале главной улицы города – а потом тридцатимиллиметровые, осколочно-фугасные снаряды перепахали всю улицу вместе с брошенными машинами, мечущимися, стреляющими во все стороны боевиками. Увы – но одна пуля, пущенная из пулемета наугад в темную, враждебную ночь все же нашла свою цель, пролетев целый километр. Как воевать совсем без потерь – еще никто не придумал.

* ДШКв этом мире выпускался под четыре калибра – 12,7 Браунинг, 12,7 русский, 14,5 русский и 15 богемский. Связано это было с тем, что русский флот до конца 70-х применял оружие под 12,7 Браунинг, 15 мм шел на экспорт. В

нашем мире был вариант ДШК под 14,5*114, на вооружение не принят.

Офицер управления огнем смотрел на экран, на растерзанный по его воле город, на горящие во многих местах пожары, на перемешанные с асфальтом человеческие останки на главной улице, на воронки от "главного калибра". Не сказать, чтобы это ему нравилось – но еще меньше приятного видеть сгоревшую колонну, попавшую в засаду в горном дефиле. Он пришел в ВВС с земли, и знал, как это все выглядит, раз посмотришь – и рыцарские предрассудки напрочь отмирают. Пусть лучше умирают чужие солдаты, чем свои.

– Группа один, можете продвигаться вперед. Город зачищен.

– Птица, принято, вопрос – вы прикроете нас?

– Группа один, положительно, мы останемся и прикроем вас. Обозначите цель – и мы ее уничтожим.

– Птица, спасибо.

Проведя перекличку по связи, командир первой группы понял, что оставленный у них за спиной снайпер не отвечает. Попытались рассмотреть точку через прибор ночного видения, и то, что увидели – не понравилось. Отправив двоих проверить, жив ли еще четвертый, и если жив, то оказать ему помощь, командир группы приказал остальным членам группы выдвигаться в город.

Город был страшен, особенно его главная и основная улица. Все здания остались целыми, в них могла быть опасность – а вот улица была перепахана. В самом ее начале канониры с самолета положили осколочно-фугасный снаряд, оставивший на асфальте воронку и перекрывший путь из города тем, кто мог бы попытаться из него выбраться – а потом прошлись по всей длине улицы тридцатимиллиметровыми осколочно-фугасными. Разбито было все – машины, асфальт, люди. Люди – те, кто выскочил на улицу в поисках опасности, были большей частью разорваны на куски. Все это – искореженные машины, разрытый асфальт, вонь, неровности под ногами, какие-то твердые как камни, какие-то пружинящие, на каких-то можно было поскользнуться – все это могло вывести из строя и очень хорошо подготовленного, много чего повидавшего человека.

Не выдержал командир – лица у всех были замотаны шемахами, арабскими платками – он достал носовой платок, щедро полил его спиртом из маленькой фляжки, какую выдавали на каждое задание, а по возвращении выливали, потому что пить выданное таким образом было дурной приметой, сунул себе под нос. Остальные поспешно последовали его примеру.

– Разбиться на пары. Проверить здания!

Стекло хрустящее под ногами… Неверные блики на стенах – отблески пожаров… Следы от пуль – с неба того не видно, с неба город просто кажется вымершим, а вот вблизи это видно отлично. Следы от пуль и снаружи зданий и внутри…

Но – ни одного трупа.

Группы из двух человек каждая, прикрывая друг друга, осторожно поднимаются этаж за этажом – вверх. Везде – выбитые двери, где-то выломанные, где-то через двери стреляли – но ни одной целой. Во многих помещениях – а постоянно здесь никто не жил, здесь были только офисы, гостиницы и инфраструктура для туристов и дежурных смен на нефтеперерабатывающем заводе – следы от пуль и на стенах, и на мебели. И кровь – она во многих помещениях, следы крови не только на полу, но и на стенах.