Сожженные мосты
Шрифт:
Джон Уайт цедил виски, постигая очередную главу «Евангелия от разведчика».
— У вас есть конкретные планы? Исполнители?
— Господи боже мой… Вы никак не можете отойти от бюрократии. Планы, исполнители — что за чушь? Ситуация может меняться по нескольку раз на дню, и то, что вы разрабатывали месяц, может обесцениться за час. Самое главное — наличие ресурсов, исполнителей и методик работы с нашей стороны. Все это есть у вас. Все это есть у нас. Этого пока достаточно. Если мы увидим, что назревает революция, — мы подтолкнем процесс в нужном направлении. Нет — и не надо,
— Допустим… — Будущий министр безопасности Родины был осторожен. — Не скрою, предложения ваши весьма интересны, хотя я еще раз подчеркиваю: давать единолично ответ о принятии их либо об отвержении я не имею права. Как бы то ни было — в случае их принятия нам нужно будет создать некий координирующий комитет. Черт, чтобы перебросить в зону боевых действий хотя бы одного морского пехотинца, понадобится проделать уйму вещей. А вы говорите — об авианосных группах и половине корпуса морской пехоты САСШ.
— На этапе принятия решения координация только по этому каналу, через меня и вас, — ответил сэр Джеффри. — Посвящать слишком много людей чревато. В случае, если решение будет принято, необходимо создать проектную команду, конкретно под этот проект.
— Каким образом?
— Лучше всего это сделать в Британии. У нас есть законсервированные военные базы, иногда мы тайно обновляем на них оборудование, прежде всего коммуникационное. Вашим людям придется отправиться в длительную командировку. У нас гораздо более строгие законы относительно прессы и разглашения секретной информации, и не спорьте по этому поводу со мной. Так будет лучше. Но прежде всего — мне нужен простой и ясный ответ. Да или нет. Пока я его не получу — дело с места не сдвинется.
Когда сэр Джеффри обогнул стадион и вырулил на Индепенденс-авеню, то сразу заметил серебристый седан «Шевроле», прилипший к нему и выдерживающий расстояние строго две-три машины. Осуждающе покачал головой — вот придурки. Неужели нельзя было прилепить к бамперу маячок, пока он играл в гольф, и следить, находясь вне пределов видимости? Воистину этим недотепам не стоило отделяться…
08 июня 2002 года
Тегеран
Дел за то время, пока я отсутствовал, накопилось масса. Такое ощущение, что до моего прибытия посольство просто не работало. Впрочем, это я так — обычная ворчливость из-за вала проблем и «семейных» неурядиц вдобавок.
Первая семейная неурядица (если не рассматривать возможную измену) заключалась в том, что деньги моя дражайшая половина уже умудрилась потратить. Куда — непонятно. Впрочем, у женщин редкостный талант тратить деньги. Если так пойдет и дальше, я рискую оказаться первым Воронцовым в новейшей истории нашего рода, который умудрился промотать состояние. Все-таки в привольной холостяцкой жизни, как ни крути, есть свои плюсы, и судьба дала мне шанс задуматься об этом до того, как я приму
Вторая семейная неурядица заключалась в «Хорьхе», предоставленном в полное и безраздельное владение моей половины. Супруга пожаловалась, что он… как-то не заводится. Осмотрев его, я пришел в ужас — не знаю, где его гоняли, но уделали изрядно. Это представительская машина, и чтобы обозреть красоты какой-то там горы, его не нужно гонять по проселкам, что я и объяснял битый час. Поздравляя супругу, главное — не перейти на крик. Мудрость русских поговорок неисчерпаема. Сошлись на том, что я куплю ей небольшой внедорожник вместо этого неповоротливого слона.
Взамен она мне пообещала (на бумаге, произносить такое вслух, учитывая микрофоны, нельзя), что «ночных концертов» больше не будет. Просто очаровательно.
Появилась прислуга, всем этим занимается опять-таки супруга. Лишних глаз в доме стало еще больше, и риск разоблачения нашего «брака» возрос многократно. Но пока держимся, как на последнем бастионе.
Ну и третья, моя личная неурядица — залечить раны и попытаться найти разумное объяснение тому, откуда это я явился весь ободранный. Придумывать ничего не стал — так и сказал, что едва не стал жертвой террористического взрыва.
Со всем с этим и с тяжкими думами о предстоящем я с утра выехал в посольство — работы накопилось и там…
Началось внезапно — даже заметить, как именно, не успел. Что-то загремело — словно палкой провели по штакетнику, только немного громче. Сообразил, что это такое, только через пару секунд, а сообразив, нырнул на пол, благо размеры пассажирского салона «Руссо-Балта» вполне позволяют. Вали же просто нажал на тормоз и остановил машину посреди довольно узкой улицы.
Выждав секунд тридцать, я поднялся с пола машины, выглянул в окно, благо, что бронированное. Разбитая пулями витрина, притулившаяся у тротуара полицейская машина, с пулевыми пробоинами и спущенным колесом, один из полицейских, видно, что раненный, бестолково озирается, держа в руках автомат. Что с другими — непонятно, возможно, так и остались в машине навсегда.
— Вали! Поехали отсюда! Поехали в посольство!
Вали кивнул, нажал на газ. «Руссо-Балт» покатился вперед, полицейский, тот, что остался в живых, вскинул автомат, но стрелять по машине с дипломатическими номерами не посмел.
До посольства добрались нормально, правда, цветом лица и я, и Вали напоминали недавно побеленную стенку. Не каждый день прямо у тебя на глазах орудуют террористы с автоматами. И положительный герой вмешивается в это дело только в фильмах, в жизни ты только и думаешь, чтобы смыться, да поскорее.
— Вали, расскажи, что произошло? — попросил я, когда шофер припарковал машину около ограды посольства, не заезжая внутрь.
— Это бандиты, эфенди… — шофера потряхивало, — бандиты.
— Какие бандиты?
— Бандиты. На мотоциклах. Стреляют в полицейских. Трах-тарарах — и газу. Попробуй догони.
— А зачем они это делают?
Такой простой вопрос поставил моего водителя в тупик.
— Не знаю, эфенди, — наконец сказал он, — они бандиты, и это всем известно.