Сожженные мосты
Шрифт:
— Нормально жахнуло… — прокомментировал есаул.
Подъесаул Чернов рассматривал что-то в бинокль на земле.
— У них все нормально, господин есаул. Дали сигнал.
— Дай бинокль.
Есаул лично глянул в бинокль, поймал в линзы хорунжего Богаевского, машущего рукой. Потом передал обратно бинокль, посмотрел в последний раз на висящую над тем местом, где они только что стояли, бурую тучу…
— Да, нормально жахнуло, — подтвердил он, — уходим на точку…
Вечером есаул Дыбенко, как и обещал, устроил посиделки. И про горилку не обманул — самое то.
У
На горилку пришли все свободные офицеры базы. Хорунжий Королев, сотник Огнев, сотник Денисов, сотник Агеев. Офицеры уже не в первой командировке, у кого вторая, у кого и третья. Так что после неизбежных в таких случаях здравиц Велехову и поздравлений с удачным полевым выходом, а также после выслушивания не пойми по счету какого рассказа, как все было, перешли к наболевшему.
К тому — что теперь со всем с этим делать.
— Нет, казаки… — подъесаул Чернов громко опустил на стол пустой стакан, — если уже «Шмели» в ход пошли, нахлебаемся мы тут.
— Доложили же наверх, — меланхолично ответил Агеев, выцеживая из стакана последнее, — наше дело маленькое, пусть думают.
— Вот как по тебе «Шмелем» засандалят, тут тебе и маленькое и большое дело зараз будет! — раздраженно произнес Королев. — Штаны потом не отстираешь! Пока цацкаемся со всем с этим, нас тут на Луну отправят без билета.
— А что, казаки, надо думать, как дальше быть. Если такие расклады пошли…
— По сторонам смотреть надо, — мрачно проронил Чернов, — и активнее действовать. Вон, тот же Велехов: не смотался, а остановился и грохнул этих гавриков. Так и надо их, на хрен, нечего с ними цацкаться. И по окрестностям пошмонаться, там у местных в каждом доме склад. У кого спирт, у кого стволы.
— Мятежа хочешь? — спросил Дыбенко.
— А и нехай! — с вызовом заявил Чернов. — Все лучше, чем по лесам шарахаться. Пусть в открытую выходят, тогда и посмотрим, у кого очко крепче! Не один раз панов били, и в этот раз наваляем!
— Правильно! — жахнул Огнев.
— Накликаете! — сказал есаул. — Помолчали бы от греха…
Врезали еще по стакану, зажевали. Огнев, сидевший по правую руку от Велехова, дыша огуречным рассолом, наклонился к уху.
— У тебя какая командировка?
— Шестая, — тихо ответил Велехов.
Огнев присвистнул.
— Даешь джазу. У меня только третья. Где побывал?
— Да много где. Крайние две — в Аравии, потом на границе с Японией, в Уссурийском крае покувыркался.
Огнев хлопнул его по плечу.
— Даешь джазу, — повторил он. — Ты мне скажи, в Уссурийском крае этом самом — как? Казаки разное гутарят.
— Относительно тихо. Только контрабанду всякую прут — дуром.
— А эти… — сотник Огнев понизил голос, — ну эти самые… как их там… в черном все… ниндзя, что ли? Видел?
— Ты слушай больше, — недобро проговорил Велехов, — тебе и не такого набрешут. Семь верст до небес, и все лесом. Нет там никаких ниндзя, слушай больше…
На
Сотник Велехов об этом знал точно — потому что ниндзя он видел. Мертвого, правда, — живыми они не давались. Тогда они в составе усиленной рейдовой группы остановились на ночлег на знакомой заимке. Все сделали как положено — выставили посты, три человека подвижный пост и еще три человека у пулемета на крыше. Перекрыли все возможные пути подхода — минами, сигналками, датчиками движения. Те, кто просто ложился спать посреди тайги, не предприняв мер предосторожности, имел неплохие шансы больше никогда не проснуться…
Спасло их чудо. Двоих неизвестные сняли чисто, а третий, уже с двумя пулями в голове, падая, нажал на спусковой крючок автомата — и длинная, на весь магазин очередь разорвала ночную тишину леса. Через пару секунд очередь смолкла — зато по темной стене деревьев замолотили два автомата и пулемет тревожной группы, а через минуту по лесу шквальным огнем лупили и все остальные казаки. Еще через полчаса с небольшим на месте была дежурная вертолетная пара.
Под утро у самых деревьев нашли тело — это было редкостью, обычно не находили ничего, но тут, видимо, заслышали вертолет и решили не рисковать. Тело как тело — то ли кореец, то ли китаец, то ли японец. Средних лет, невысокий даже по их меркам, жилистый, мышцы будто каменные. Ни татуировок, ни шрамов — вообще никаких особых примет. Черное одеяние — просторные штаны и куртка.
На трупе нашли полный набор. Два ножа — боевой и метательный. Веревку с вплетенными нитями из кевлара и с грузиком на конце — можно препятствия преодолевать, а можно — голову тем грузиком пробить. Сверхлегкий карбоновый лук и стрелы с набором наконечников, в том числе отравленных. Длинная трубка — ее можно использовать как дыхательную, для плавания или нахождения под водой, а можно и как метательную, для дротиков. Несколько гранат различных видов. И, наконец, пистолет «Тай-Ци» калибра 5,6 с интегрированным глушителем, выстрел из которого напоминает тихий шепот — более крупный калибр ниндзя обычно не использовали, предпочитая подбираться вплотную.
Документов, естественно, на трупе не было — их никогда не бывало в таких случаях.
Вот так и разменяли — троих за одного. И говорить об этом совсем не хотелось…
В модуле открылась дверь, на разгоряченных спором казаков пахнуло ночной прохладой.
— Кто там? — есаул поднял голову, всмотрелся. — А-а-а-а… Заходи, друже, выпей с нами горилки. Дайте человеку стул.
Казаки подвинули стул к столу, поставили стакан, набулькали мутной, пробирающей до костей горилки. Вошедший — высокий, худой, темный лицом — остался стоять у двери.