Сожженный заживо

Леннокс Нина

— Знаешь, что, Кристиан? Ты достал меня уже своими выходками! И я скажу тебе всё, ясно? Я тебя не боюсь, — нагло начала я, чувствуя впервые в жизни безграничную смелость. Умру, так умру. — Да, я сказала, что люблю тебя. И не собираюсь забирать свои слова обратно, хоть ты меня тут пытай, — сказала я и поежилась, вспомнив лекцию о пытках и удовольствии, которое он получал описывая эти самые пытки. — ЛЮБЛЮ. Тебе всё понятно? Я тебя люблю! И почему ты не бьёшься в конвульсиях сейчас? Для тебя же это слово как чеснок для вампиров. Ну, для нормальных вампиров, из книг, — продолжала я, не давая ему и слова вставить. Моя очередь говорить, о, великий и страшный вампир. — Ты можешь

не любить меня, можешь вообще ничего ко мне не испытывать, — говорила я, как законченная стерва. — Пусть это будет односторонняя любовь. Я ничего у тебя не прошу взамен. Просто услышь меня сейчас, хорошо? И прекращай распускать руки по любому поводу. Мне это уже начинает надоедать. У меня всё, — выдохнула я, только сейчас поняв какую только что выдала речь.

Он молчал очень долго, как будто меня и не было в комнате. Ну, кто меня тянул за язык? Люблю…я сама от себя такого не ожидала, честно. Это было сказано не специально, непреднамеренно. Получается, это было самое что ни на есть искреннее признание, крик души. Да, я слукавила насчёт того, что не жду ничего взамен. Жду, ещё как жду. Но ему этого знать необязательно. И долго он будет молчать? Я опять начала выходить из себя.

— Хватит молчать, Кристиан. Не хочешь — не отвечай на мои предыдущие слова. Не надо в таких случаях говорить случайные вещи, правда. Главное, что ты услышал меня. Это всё, чего я хотела — донести до тебя свои чувства. А ты уже сам решай, как ими распоряжаться. А теперь расскажи мне всё об этой легенде, — уверенно сказала я, всё ещё чувствуя в себе остатки былой смелости и пытаясь за них зацепиться.

Кристиан взял стакан с кровью и подошёл к окну. Любит он предаваться глубоким думам у окна.

— Это был урожайный год для инквизиции. Было сожжено много людей и вампиров. Да, Анна, верхушка власти знала о нашем существовании, — ответил Кристиан, опережая мой немой вопрос. — И сжигали-то в основном вампиров, так как на тот момент времени между представителями нашей расы шла война. Борьба была за трон, скажем так, за место Верховного вампира. Как я и говорил, их всего три. Первый и самый главный-король. Его никто никогда не видел, кроме других Верховных, и то они его видели пару раз за всё их существование, все приказы он передаёт через Книгу Жизни. Вокруг его личности ходит множество тайн. Он стареет, Анна. Понимаешь? Единственный вампир, который стареет. И никто не знает, сколько ему лет, и когда он умрёт.

Мне так хотелось его перебить и задать вопросы, и я не выдержала.

— А что это за Книга Жизни? — поинтересовалась я. Ну, очень было интересно.

— Никто также не знает о её происхождении и устройстве. Считай, что это магическая вещь. Каждый раз, когда в неё приходит послание от короля, Верховные получают ментальный знак. Это что-то сродни мысленному посылу, сигналу.

— А ты откуда знаешь? — продолжала перебивать его я.

— Просто знаю, — сказал Кристиан после некоторой заминки. — Ты дальше будешь слушать или нет?

— Да, конечно, затыкаюсь.

— Говорят, что в книге бессчётное количество страниц, и что ей чуть ли не столько же лет, сколько и миру. Но это, конечно, бред. Когда послание приходит, оно появляется на странице в виде размазанной крови, а когда её в руки берут Верховные, кровь превращается в слова. Язык этих посланий тоже особый, неизвестный науке. Знают его только Верховные.

— А кто эти Верховные? Расскажи о них подробней, — попросила я, не в силах просто слушать и не встревать.

— Это Верховные вампиры, контролирующие жизнь других вампиров. На самом деле, Верховным нужно родиться. Им нельзя стать путём захвата

власти. То есть, даже если простой вампир каким-то образом убьёт Верховного, что крайне сложно сделать, почти невозможно, он не станет Верховным. Верховных вампиров по крови очень много, так как вампиры-мужчины не отличаются моногамностью и заводят множество детей на стороне. Все они получают силу Верховного. Но не все могут прийти к власти, а только родившийся в браке, в официальном союзе. Все остальные-бастарды. И не имеют права претендовать на престол, пока жив наследник. Поэтому постоянно разгораются войны, но они обычно быстро подавляются, и рождённых Верховных становится всё меньше. Но в тот раз война была необычной. Во времена испанской инквизиции король Испании Фердинанд II Арагонскй и его жена Изабелла I активно сотрудничали с вампирами, что и привело к началу объединения Испании в единое государство. Много наших входило в правительство, а сейчас ещё больше. Вампиры есть во всех высших органах власти всех стран. В общем, вампиры поняли, что есть шанс утвердиться в мире, а кто-то даже хотел поработить людей таким образом. Поэтому восстание поднял Мортем-один из незаконорожденных Верховных, но очень сильный. Всего существует три клана, от которых берут своё начало Верховные. Фамилия первого клана- Долорес. Из него и происходит Мортем. Фамилия второго- Гарро. Наследник этого клана до сих пор правит, его имя-Адан. А фамилия третьего тебе хорошо известна, — сказал Кристиан и посмотрел на меня. — Макиавелли.

Нифига себе! Он прикалывается, наверное. Кристиан один из Верховных? Капец! Я сплю с Верховным вампиром. Мама, роди меня обратно.

— Так вот, правили на тот момент наследник Гарро и наследник третьего клана, то есть я. Клан Долорес тоже был у власти, но фактически их обязанности сводились к охране и прислуге. То есть, формально этот клан был и он правил, подписи Долорес стояли во всех документах, но они не имели доступа к Книге Жизни и к решению важных вопросов.

— Почему? И получается, что Верховных четыре, а не три, да?

— Да. Из-за того, что между Верховными тоже идёт постоянная борьба, у власти остаётся сильнейший. Наследник Долорес не смог удержать власть, он был слаб.

— Подожди, какая борьба? Они-то за что борются?

— Как за что, Анна? За возможность управлять всем безраздельно. У каждого есть свои планы и замыслы. Ты хоть понимаешь, какая сила сосредоточена в руках Верховного? Если он сможет получить тотальную власть, отодвинув остальных двух на второй план, он будет непобедим.

— А король на что? Он не следит за порядком?

— Следит. Но его мало волнуют споры Верховных. Он вмешивается, когда ситуация на пределе. Чаще всего убивает виновных. Ему по сути всё равно кто именно правит, лишь бы следили за вампирами и порядком.

— Ага…и что дальше? — спросила я, слушая его рассказ с неподдельным интересом. Ну, будто фильм смотрю!

— А дальше Мортему, видно, надоело такое положение дел и он решил вернуть власть своему клану. Он сверг наследника третьего клана, путём предательства и каких-то интриг, — произнёс Кристиан голосом, полным ненависти и боли.

— Почему именно тебя? Почему не Адана? Ты был самым слабым? — спросила я осторожно, боясь говорить о его слабости.

Огонь в камине вспыхнул, на что я вскрикнула, и быстро вернулся в норму. Злится.

— Нет, я на тот момент был самым молодым и доверчивым. Я верил другим вампирам, поэтому они смогли меня подставить, — горько сказал Кристиан, всё также не поворачиваясь ко мне.

— Что это за кольцо? — спросила я. Надо будет ещё как-то переварить всю эту информацию!