Созидание, мудрость и сердце
Шрифт:
Ещё нет моего дома,
Ещё на небе меня нянчат,
Умею читать по звёздам.
Наши судьбы будут искать друг друга.
Когда
На исходе заката они были у входа, у ив. Те больше не плакали, теперь валялись грустно. Хьюн легко перескакивала через хлёсткие веточки, будто и не больно они секли, а гладили. И столько в ней было прыти, что Санни тоже не сомневалась: она шагала тяжелее, так, чтобы ветки ломались, а потому Корди шла легко. В поисках солнца Санни обернулась – а ив, оказалось, больше нет.
– Так и должно быть? – вздрогнула она, прищуривая и без того узкие глаза.
– Входа больше нет.
– Идём, – только и ответила Хьюн.
К осени молодые листья синели и твердели, от любого шёпота начинали звенеть, как колокольчики, а у старых деревьев листья белели и висли, как шёлк, и от любого звона принимались шептать.
– Как мы найдём её, Хьюн?
Ответа у Хьюн не было. Она не была там прежде, хоть выдувальщица и связывалась с ней. Она не могла сказать: «Нас ждут давно, поэтому ищем не мы, ищут нас. Куда бы мы ни шли – придём». Слишком много вопросов навлёк бы крохотный ответ, слишком много – больше трёх – слов. И Хьюн ответила правду:
– Не знаю.
И Санни рыкнула.
И Хьюн невесомо улыбнулась.
И Корди взглянула на неё насторожено.
– Что-нибудь придумаем. Это ведь мне надо.
В такие моменты Хьюн знала, что не ошиблась в ней.
Ветви и молодые листья
– Но ведь все хотят к выдувальщице. Люди жадные, они хотят много сказок. Где бы ещё спрятаться, если не в сердце леса? А сердце – древнейшая часть.
– Мы на правильном пути, – Корд указала на белый шёлковый ковёр из старых листьев. Хотелось бы прилечь на нём да продохнуть, но не тут-то было: под ковром угадывался снег.
Всё стояло белое: земля, стволы и небо, хотя когда за их спинами спрятался выход, солнце засыпало. Санни, решила Корди, смотрелась в лесу красиво, гораздо красивее, чем в её отсыревшей коморке, которую она самобичеванно звала домом. Под красной кожей двигались чёткие мускулы, пробивая им путь, её умные чёрные глаза смотрели сразу всюду, а белые волосы будто бы сплетались с белизной старинных деревьев. Санни была очень красива, хоть и не водилось в их краях людей с таким разрезом глаз, а всё равно Корди засматривалась на её сильную, экзотическую красоту, и даже иногда завидовала. По-белому, конечно же.
Обогнав Хьюн, Корд потянулась наверх и вставила пару перьев в белое каре Санни – их она нашла ещё среди синей листвы. Та моргнула растеряно, помотала головой – не выпадают – и кивнула благодарно.
– Замечательная!
С Санни Корди всегда ждало что-нибудь абсолютно бестолоковое. Она выучила, что самые бестолковые вещи в жизни – самые радостные. Норов у Санни был упористый, всамделишная орлица или даже корова.
Санни повела острым носом – пряностью повеяло. Поднялся запах от залежавшегося ковра или тянуло издали, неизвестно, но шагать все трое стали смелее. Все знают: где старушки, там запах специй.
Конец ознакомительного фрагмента.