Сознайся

Корн Анджела

Кент, а я и забыла, что ты теперь живешь со мной! Или я опять вру? Ведь такой факт невозможно выкинуть из головы! Надо обязательно снова воспользоваться твоим грешным телом! Задираю голову вверх и пытаюсь подарить Томасу свою лучшую улыбку. Интересно, мне удалось его поразить и разжечь тот внутренний пожар, что всегда зарождается в его глазах, когда он смотрит на меня. Он так красив и сексуален. Стоит со скрещенными руками на груди и посылает мне свой грозный и колючий взгляд. Ой-ой, прям испугалась и уже готова обписаться от страха! Ага, ага! Какой

бука. Не понимаю его раздраженного взгляда.

Ну, разве можно злиться на пьяную женщину или на женщину с бодуна? Можно умиляться отсутствием грациозности ее движений, можно смеяться с ее реакции на громкие звуки, можно улыбаться, осматривая ее опухшее лицо. Но злиться? Нет. А вот Томас Кент почему-то сейчас злится.

— Ути-пути, какой грозный! — тыкаю пальцем ему в грудь и пошатываюсь от резкого движения, падая прямо в руки моему муженьку, — упс, неожиданное приземление.

Сама смеюсь со своей шутки и пытаюсь сфокусироваться на серьезном лице Томаса. Куда пропала его вездесущая улыбочка, что не так с этим букой?

— Ты неизвестно где была. Ты не отвечала на звонки. Пришла в пятом часу домой. И ты пьяна, — изрекает он и я еще громче начинаю смеяться.

— Ты заметил? Ну, Ширлак, то есть Шерлок Холмс, браво! Преступление раскрыто!

— Какой ужас.

— Да ладно! Тебе же нравится, когда я в беспамятстве или туго соображаю — ты всегда этим пользуешься и впихиваешь свой член в меня!

— Ты действительно это сейчас сказала?

— Ты действительно все еще не трахаешь меня?

— Кажется, нам нужно серьезно поговорить.

— Кажется, нам пора приступить к делу, — смеюсь я и тянусь к ремню его брюк, но Томас удерживает мои руки и не дает к себе прикоснуться.

— В душ, — командует он и я облизываю губы, смотря в его красивые глаза.

— Сделаем это в душе, дорогой?

— Нет, сначала ты протрезвеешь и мы поговорим.

Топаю ножкой и поскальзываюсь на этой чертовой шпильке. Томас не дает мне рухнуть на пол, но и не поднимает на руки, как бы мне того хотелось. Он выпроваживает меня в ванную и запирает дверь. Ну, и отлично! Нет сексу, так нет сексу. Не очень-то и хотелось. Хотя, кому я вру? Очень бы хотелось, но я ни за что не признаюсь в этом Томасу.

_______

Выхожу из душа, немного протрезвев, и мне всучивают под нос стакан с водой и две таблетки. Послушно выпиваю все предложенное и следую за Томасом на кухню.

— Сядь, — командует он, а у меня даже сил нет сопротивляться. Плюхаюсь на стул и провожу ладонями по щекам. Как же я устала и хочу спать.

— У меня серьезный к тебе разговор, Элизабет, — только этого мне не хватало. Потрахаться-согласна, но к чему еще и разговоры? — кажется, что ты сделала неверные выводы о моем к тебе отношении.

— Чего? — искренне удивляюсь я, не понимая к чему он клонит.

— Я не хочу просто трахать твою пьяную тушку. Не хочу больше быть инициатором и играть в то, что это якобы тебе не нравится. Не хочу, чтобы ты считала, что только мне нужен секс в наших отношениях.

Несомненно, я хочу тебя, но я больше не буду напирать. Для меня не секрет, что ты чувствуешь тоже самое, но я больше не притронусь к тебе до тех пор, пока ты сама этого не попросишь. Игра в неприступную сучку закончилась. Теперь, чтобы получить мой член — тебе стоит об этом попросить.

— Ты охренел?

— Я выдвинул условия. Хочешь меня — скажи об этом. Молчишь — я настаивать не стану.

— Я никогда в жизни не скажу тебе этого, Томас!

— Обязательно скажешь. Более того, ты будешь умолять меня притронуться к себе и тогда я исполню все твои желания, но не раньше, чем ты меня попросишь.

— Я никогда не буду умолять тебя, придурок!

— Еще посмотрим.

— Не на что смотреть, больной урод! Я ненавижу тебя! И мне нафиг не упал твой умелый член!

— Мы оба знаем, что это не так.

— Пошел нахрен, Кент! — кидаю в него яблоком из корзины с фруктами и выхожу из кухни.

Чертов придурок! Кажется, я окончательно протрезвела. Долбанный Томас Кент!

Как и говорил вчера ночью Томас: больше он ко мне не прикасался. Сказать, что я жалела об этом — ничего не сказать. Я так хотела этого циничного и прямолинейного мужчину, что даже думая о всех его неприятных словах, возбуждаюсь. Я сжала ноги вместе и громко выдохнула, ворочаясь в кровати. Потянулась рукой к особо желающему этого мужчину местечку и громко застонала, начиная себя поглаживать. Пусть он больше и не прикасается ко мне, но никто не отменял старую добрую мастурбацию! Прикусываю нижнюю губу и представляю, что это руки Томаса дарят мне удовольствие. Закатываю глаза и полностью погружаюсь в это порочное и грязное действие, громко хныкая в поисках высвобождения.

Скажем так, я наверняка была очень громкой, но в тот момент меня совершенно не заботило, что за стеной от меня все это может услышать шикарный и горячий мужчина. А то, что он все слышал, я поняла сразу, как встретилась с ним взглядом в коридоре. Он направлялся в душ, держа в руках полотенце. Абсолютно голый. И возбуждённый. Его прекрасный член гордо стоял постойке смирно, глядя в мою сторону и умоляя о внимании к себе. Я громко сглотнула накопившуюся во рту слюну и постаралась оторвать взгляд от его оловянного солдатика, чтобы встретиться с горячим взглядом Томаса. Почему я вечно несу всякий бред и сравниваю его член с разными вещами? Понятия не имею, я просто реально странная девушка…

— Доброе утро, — произнес своим низким и сексуальным голосом Кент, заставляя меня еще сильнее возбудиться, — ни о чём не хочешь меня попросить?

Все возбуждение в миг улетучилось и я фыркнула, как кошка, которуюнамереннооблили водой.

— Ни за что, Кент!

— Очень жаль, — прошептал он и схватил себя за член, сжимая головку в кулаке. Невольно проследила за его действием и снова возбудилась. Вот скотина! — я в душ, пойду проделаю все то, чем ты занималась несколько минут назад в своей спальне.