Созвездие фаршированных рыб
Шрифт:
Возле нее стоял здоровенный дог – судя по его матерому телосложению, собачка не из декоративных.
– Ой, мамочки… – тихо проскулила Эля, отвела глаза и меленькими шажочками посеменила в сторону.
– Да вы не бойтесь! – раздался позади нее мужской крик. – Он не укусит! Жак! Ко мне!
Эля вздрогнула. Что значит «ко мне»? К ней, а не к нему должен бежать сейчас маленький разбойник. Конечно, Эля напугалась того барбоса, но за свою собаку она будет воевать!
– Жак!!! Ко мне! – взревела она с новой силой.
– Зачем вам моя собака? –
Эля не могла поверить. В легкой спортивной куртке, без шапки, с поводком в руках перед ней стоял… Игорь Сергеевич. Тот самый противный тип, который усадил ее на то злополучное место, который… который так нравился ей совсем недавно и… Да чего там недавно, он и по сей день ей снится. Но только… только их встречу она придумывала себе немножко иначе…
– Это вы? – растерялся и он тоже, узнав в хозяйке щенка свою знакомую. – А что вы тут делаете?
– С ним вот гуляю… – кивнула Эля на щенка и тут же, забыв про всех Игорей на свете, крикнула: – Жак! А ну немедленно брось эту тряпку! Ко мне! Кому я тут надрываюсь?! Слышишь, что я тебе говорю?!
– Ага, так он вам и ответил! – фыркнул Игорь Сергеевич. – Здесь надо резче и четче, у вас слов много.
Он легко подбежал к маленькому Жаку и резко скомандовал:
– Фу!
Жаконя от такого панибратства тряпку выпустил, но зато наградил наглеца грозным тявканьем.
– Ой, ну надо же, как страшно, – захохотал Игорь и добавил: – Весь в хозяйку. Ну давайте знакомиться, что ли? И как же нас зовут?
– Меня – Эля, – покраснела Эльвира. – А вот его Жак.
Игорь отчего-то уставил глаза в землю и принялся тереть нос.
– Ну вас-то, слава богу, я еще не забыл, а вот то, что Жак… Это нечестно. Мы – тоже Жак, а поскольку мы старше… Вы будете Жаконей, идет?
Эля немножко обиделась.
– Я в детстве смотрела фильм какой-то, так там Жаконей обезьяну звали… А у меня все же ротвейлер.
– А-а, ротве-е-е-ейлер! Ну это существенно меняет дело. Тогда вы будете Жаками, – высоко задрал голову Игорь и обернулся к своему догу. – А мы… Жакыч, ты на Парня будешь отзываться?
Казалось, здоровенный дог пожал плечами. Эля от удивления покачала головой.
– Он у вас все понимает, да? Как человек, да?
– Можете себе представить – как собака! – усмехнулся Игорь. – Мы всегда здесь гуляем, каждое утро, а вы где прятались? Почему я так давно вас не видел?.. Я хотел спросить – где вы гуляли все это время?
– А мы… Вот знаете, как из нашего дома выйдешь, так сразу направо, там такой скверик… – принялась торопливо объяснять Эля, потом смутилась и фыркнула себе в кулак. – Ой, вы же не знаете, где наш дом.
– Мы с Жакычем можем вас проводить, – сверкнул глазами Игорь и на минутку стал серьезным, а взгляд сделался теплым и заботливым. – Как вы себя чувствуете? Не вредно вам бегать?.. После того, как вы выписались, я…
– Эля-а-а-а!!! – раздался вдруг вопль на весь Енисей.
– Это вас? – насторожился Игорь.
– Да
– Эля-а-а-а!!! Жа-а-а-к!!! – продолжал вопить упорный ветеринар.
Теперь он уже заметил и Элю, и ее собеседника и во всю прыть несся к ним.
– Это тот самый ваш жених, которому вы рыбу везли? – спросил Игорь уже другим тоном.
– Да ну какой там жених! – с раздражением откликнулась Эля. – Не было у меня тогда никакого жениха, а это… Это так просто… брат. Родной братик. Кровиночка.
У Игоря лицо снова разгладилось.
– Мы всегда здесь гуляем в восемь. Приходите, нам будет веселее… – и стрельнул глазами. – Если, конечно, «кровиночка» позволит.
– Ой, ну что вы себе придумали, – улыбнулась Эля. – Как же он не позволит! Ну, мы побежали, до завтра!
Подбегая к Жаку и цепляя его на поводок, она проворчала себе под нос.
– Я сейчас этому «братику»… Это ж надо… Как там Аленка говорит… мне судьба подарила такое свидание, а этот ветеринар…
И она, окончательно озверевшая, подбежала к Толику. Но и тот пыхтел от негодования и даже позволил себе устроить Эльвире выволочку.
– Это что такое, я вас спрашиваю, а?! – сварливой старухой накинулся он на девушку. – Убежали черт-те куда, с утра пораньше! А если бы я вас не нашел?! Вы меня заставляете думать, что вы специально от меня удрали! Да! Я вот так сейчас решил!
– И правильно сделал! – огрызалась Эля, направляясь к дому. – Давно надо было догадаться…
– Я догадался, я, Элечка, уже давно догадался… – швыркнул вдруг Толик носом. – Ты просто ревнуешь Жака ко мне! Да! И не перечь. А я… А у меня… Нет, уж ты постой! Я тебе сейчас все выскажу! Вот у тебя подруги, друзья, этот еще откуда-то взялся! Мама у тебя такая замечательная, а я совсем один! У меня вообще никого нет! И я никому не нужен! Только собакам! Потому что собакам все равно – толстый ты или тощий, старый ты, молодой, с морщинами у тебя лицо или в шрамах, им главное – чтобы ты просто был! Причем, заметь, я даже не сказал «чтобы ты был хорошим человеком», потому что собаки и подлецов любят тоже, и прощают им все, и… А я не могу себе собаку завести! Потому что я все время на работе, потому что… Потому что я там работаю, где сплошная зараза! А если я потом домой какую-нибудь чумку притащу? Или энтерит? А ты своего щенка пожалела, да? Ревнуешь, прямо как маленькая!
– Толик, – совсем по-матерински ухватила его за руку Эля. – Я тебе даже больше скажу – женщины, они тоже, как те собаки, каких только подлецов не любят. И все им прощают, и любят… Так что не надо зацикливаться на псах-то, я еще понимаю, если бы ты сучкой был, но ты же мужик!
Успокаивался Толик долго, даже сидя у Эли на кухне, хлебая обжигающий кофе, он все никак не мог угомониться.
– И почему я тебе вдруг так мешаю? Захотела на берег, надо было сказать, вместе бы пошли, – бубнил он.