Созвездие химеры
Шрифт:
– Нет, просто ставим перед фактом, что проблема задевает всех и каждого, поэтому вы должны со всей серьезностью отнестись к решению сложившейся ситуации.
Так оно и было. Одного лишь беглого взгляда по записям было понятно, что в случае спускания на тормозах всей проблемы, отток с рынка горнодобывающей промышленности мог составить почти восемьдесят процентов, что в одночасье превращало всю его империю в руины.
– Ну хорошо, - капитулируя, заговорил Сергей, - чего вы от меня хотите?
– Это очевидно, - перехватил разговор Вандеркол, - решить проблему с этим незнакомцем.
– Вы совершили очень много необдуманных поступков, мой дорогой друг, в особенности, то, что не посоветовавшись с нами, решили устранить Оливию Пирс, с чем лично я был бы категорически против.
– Это почему же?
– недоумевая спросил Сергей.
– Вопрос с бунтовщиками был не настолько остр, как могло показаться на первый взгляд. Все было на своих местах и работало как хороший отлаженный механизм. Люди работали днем, а ночью, когда им позволяло время и силы - убегали, как крысы в свое вырытое Подземелье, чтобы в очередной раз наслушаться бреда этой сумасшедшей. Но итог был какой? Они все равно утром шли на работу. И так изо дня в день, из года в год. Все было хорошо, до тех пор пока вы вдруг не решили все испортить.
– Я действовал в интересах всех членов Совета.
– Глупости, - вновь перебил его слова Вандеркол. На этот раз так резко и грубо, что остальные, женщина и мужчина, невольно переглянулись.
– Люди в Трущобах подобны крысам в своей маленькой норе. Они работают там, рождаются и умирают. Крысы никогда не нападают на людей, пока у них есть место для отступления, маленькая лазейка, которой они могут воспользоваться в случае полного отчаяния. Оливия была этой лазейкой и, убив женщину, вы перекрыли им последний путь для отступления. Вот они и принялись огрызаться, оскаливаться, пытаться самостоятельно выбраться из сложившейся ситуации. Можно сказать, что вы сами родили на свет этого мессии. Создали ее для них и теперь, видя как складывается ситуация, не можете решить как действовать дальше.
Вандеркол еще раз налил себе янтарной жидкости из бутылки и в туже секунду проглотил ее, отложив стакан в сторону.
Сергей хотел было ответить на эти слова, но в разговор внезапно вмешался Габриэль Вилл. Оттолкнувшись от стойки и едва держась на худых, как ветки иссохшего дерева, ногах, он прошел вперед, обогнув стоявшего рядом Джона, и негромко заговорил.
– Давайте будем честны друг с другом, дорогие коллеги. Ситуация действительно вышла из-под контроля и никто, даже наши советники и люди на местах не могут предсказать дальнейшие события в Трущобах и прилегающих к ним районах. Да, проблема с Оливией была не так остра, как мы думали, но взглянув на нее с несколько иной стороны, можно заметить, что отсутствие вообще каких-либо действий могло в будущем привести к куда более серьезным последствиям чем сейчас.
– Вы оправдываетесь, господин Виллль, - громко ответил Виктор.
–
Он ехидно окинул взглядом всех людей в кабинете, ловя каждое движение. Неподвижной оставалась только Елена Штефф. Ее непробиваемое лицо в эти минуты не выражало ровным счетом ничего. Однако даже в такой ситуации Вилль видел, что его слова нашли отклик в ее сознании, хотя эмоционально она это никак не выражала.
– Что вы пытаетесь нам сейчас сказать?
– спросила женщина.
– Я хочу, что бы мы все сейчас не пытались свалить всю вину за случившееся на кого-то одного, а вместе сосредоточились на поисках решения.
– Судя по вашему тону, господин Вилль, оно у вас безусловно имеется. Не так ли?
Он одобрительно кивнул и подошел к огромному стеклу, откуда сейчас можно было увидеть почти все Трущобы.
– Пусть строят, не стоит им мешать в этом. Сейчас эта стела для них нечто более чем просто кусок бетона с железом. Это символ. Такой же, как когда-то была Оливия. Если мы попытаемся воспрепятствовать им в этом, или, не дай бог, уничтожить, то мы тем самым выпустим джина из бутылки, взбунтовав и без того возбужденное и недовольное общество.
– Вы предлагаете закрыть глаза на все это?
– послышался вопрос от женщины.
– Нет. Ни в коем случае.
– не отворачиваясь от окна, ответил Габриэль.
– Я хочу выкроить для нас время, чтобы мы смогли разузнать все про этого мессию.
– Проклятье!
– резко вскочил со своего места Вандеркол.
– Вы тут все с ума что ли посходили!? Какой пророк? Какой мессия? Нет такого человека. Это миф. Легенда, которая родилась сама по себе внутри отчаявшейся толпы после смерти Оливии.
– А как же десятки свидетельств об удивительных исцелениях,- внезапно заговорил Виктор, - все те, кто приходил в порт и исцелялись от недугов, перед которыми была бессильна местная медицина.
– И вы верите в это?
– продолжал Джон.
– Я видел доклады. Задокументированные медицинские протоколы, свидетельства очевидцев и многое другое.
– Чепуха.
– отмахнулся Вандеркол.
– Все это с легкостью можно подделать.
Елена внимательно выслушала обоих и после этого сухим протокольным тоном продолжила общий разговор.
– Есть ли какие-нибудь твердые доказательства того, что этот... пророк действительно существует.
Наступило молчание. Люди в кабинете переглядывались между собой, но избегали каких-либо высказываний по данному поводу. Вся эта история была слишком "скользкой" и любые высказывания, даже в такой неофициальной обстановке, могли плохо сказаться на будущих отношениях внутри Совета.
– Я так понимаю, что твердых доказательств нет?
– госпожа Штефф внимательно посмотрела на всех присутствующих, остановившись на каждом из них примерно по секунде. Но ответа не было.
– Что ж, в таком случае считаю, что разговор по этому человеку, или мифу, можно прекращать...