СОЗВЕЗДИЕ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей
Шрифт:
За окнами — ночь. Длинная и тоскливая. Морозная. Вылупила свои ледяные звезды и смотрит во все укромные уголки. Как вы знаете, космическое излучение пронизывает нас насквозь, и нашу планетку тоже. Вот и выходит, что можно ежесекундно видеть, как на рентгеновском аппарате,
всю нашу подноготную. Но при одной мысли об этом у меня начинает кружиться голова, как это случалось еще в школе. Помню, мама рассказывала, что в детстве у меня часто бывали внезапные головокружения с тошнотами.
На днях нашему
Ну, и я тоже высказался. Впрочем, вы знаете, я и раньше не молчал, упорно завоевывал репутацию смутьяна
А когда пришел великий день мятежа, все готовились с утра. Начинать поручили Илье Спиридонычу — все-таки заместитель и к тому же доктор наук.
В два пришел Сам. Походил, походил по лаборатории, потом вдруг говорит:
— Слышал я, что тут некоторые интересуются, для кого им систематику делать.
И глазом в мою сторону косит.
«Кто же ему успел доложить?» — думаю. И помимо воли заползает в душу восхищение Вольдемарычем. Ведь не ожидал наших выступлений — сам пошел в атаку. Впрочем, это старый испытанный прием.
— Чтобы избежать кривотолков, — говорит Вольдемарыч, — я сразу скажу вам: систематику будете делать для Нифонтова, заместителя начальника Управления. Нифонтов возглавляет комплексные исследования о влиянии атмосферных условий на здоровье человека — в частности, на его психику, — вещает Вольдемарыч. — Нифонтов по образованию психолог и в метеорологии, естественно, не силен. Вот мы и поможем ему для общего блага. Надеюсь, мне не нужно вам напоминать, что исследования на стыках наук являются самыми перспективными и что в ходе их специалисты одной области всегда прибегают к помощи специалистов смежных областей? А исследования, возглавляемые Нифонтовым, необходимы для развития медицины, для излечения тысяч и тысяч больных. Поэтому и взвалил на себя Нифонтов столь тяжкую ношу…
А я думаю: «Если Нифонтов хочет облагодетельствовать страждущее человечество, то почему бы ему не сделать это за свой счет, за счет своего времени и своих усилий? Но и Вольдемарычу надо отдать должное: ишь какое современное прикрытие придумал — исследования на стыках наук…»
— Кстати, — как бы вскользь говорит Вольдемарыч, — чтобы возместить вам дополнительные затраты времени, Управление выделило нам премию за последнюю совместную работу.
Наступило общее оживление. Смотрю на часы: уже три, а никто ни гу-гу. Три тридцать…
И тут я не выдержал.
— Это все, — говорю, — хорошо, замечательно. Исследования на стыках наук, помощь медицине… Но прошу ответить на один немаловажный вопрос: материалы эти и результаты комплексных исследований Нифонтов использует для своей диссертации?
— Какое это имеет значение? — рявкнул Сам.
— А такое, — отвечаю, — что если материалы нужны для диссертации, то систематику вам придется поручить другому отделу.
Сам прикнопил меня своими лютыми глазками к стенке.
— Это вы от имени отдела выступаете? — спрашивает. — Вас уполномочили?
Он метнул косой взгляд на мужеподобную красотку. Спрашивает:
— Борис Петрович говорит и от вашего имени, Надежда Кимовна?
Она кокетливо передернула плечиками и, в свою очередь, косит на Илью Спиридоныча. Сам — к нему:
— Вы уполномачивали?
Илья Спиридоныч невозмутимо очки на носу поправил и очень ровным — под линеечку — голосом:
— Разве у меня своего языка не имеется? Да что вы, Александр Вольдемарыч, Бориса Петровича не знаете? Ему лишь бы воду замутить. Без скандала жить не может.
— Так вы, оказывается, еще ко всему и самозванец, Борис Петрович? — уже остывая, довольно рокочет Сам.
— Оказывается, так, — отвечаю. — Но все равно на чужого дядю работать не стану.
— Так ведь никто вас здесь в отделе и не держит, — говорит Сам.
Тон его спокойно-рассудительный задел меня больше, чем слова. Глядя в его широкую переносицу, я отчеканил:
– «По собственному желанию» не уйду.
Я попал в цель, потому что в его маленьких глазках вспыхнула ярость. Изо всех сил сдерживая ее, он проговорил:
— А мы вас «по собственному» и не отпустим. Вот завтра на собрании все товарищам объясните, тогда и решим, как вас отпускать. Надежда Кимовна, как полагаете, нужно собрание?
— Да он наверняка уже сам все понял, без собрания, — говорит Надежда Кимовна.
Сам прошествовал к выходу. После его ухода все старательно делали вид, будто ничего не случилось. Но я сорвал их игру.
— Значит, так получаются самозванцы? — спрашиваю громко. — Может, и Лжедмитрий так получился?
Молчат.
Тогда я подхожу к Илье Спиридонычу.
— А как же быть с личным примером, с воспитанием молодежи, о котором вы так любите говорить?