SPA-чистилище
Шрифт:
Плюс к тому деньги… Что ж, они тоже являлись немаловажным фактором.
И полковник сказал:
– Я согласен.
Елена облегченно задвигалась на своем стуле и бросила на супруга торжествующий взгляд. Стас тоже выдохнул, но у него согласие Валерия Петровича вызвало (Ходасевич мог поклясться) скорее досаду – которую он, впрочем, постарался скрыть.
В дальнейшем разговор проходил в конструктивном, деловом стиле. Договорились, что полковник соберет вещи, потребные ему на даче, а супруги заедут за ним завтра (как раз наступала суббота), чтобы на своей машине отвезти его в Листвянку. Там они помогут ему устроиться, познакомят с
Когда гости уже собирались уходить, Валерий Петрович мимоходом поинтересовался – словно только что вспомнил или речь шла о вопросе незначащем:
– Вы говорили, у вашей мамы имелся мобильный телефон?
– Да, конечно.
– Скажите мне его номер.
– Но он сейчас все равно не отвечает.
– Я понимаю. И тем не менее. И оставьте мне все ваши номера телефонов: домашние, мобильные – каждого члена семьи, включая вашего сына.
Дама на память продиктовала Ходасевичу номера.
На прощание она протянула полковнику руку, заглянула в глаза и проворковала, почти интимно:
– Прямо сейчас мы со Стасом заглянем на квартиру к маме.
Решила вести себя с ним самым любезным образом – притом, что полковник нисколько не сомневался в том, что она умела быть любой.
Стас пожал руку Ходасевичу даже подобострастно. Вероятно, умение подлаживаться (и подкладываться) под сильного являлось доминантой в его характере.
Когда визитеры вывалились из квартиры, Валерий Петрович наконец с наслаждением закурил. Оба гостя, судя по их довольно свежим (для сорокалетнего возраста) лицам, привычке к табаку подвержены не были, и Ходасевич не счел возможным травить их своими любимыми болгарскими сигаретами.
Когда он зажег вторую от первой, сознание очистилось от никотиновой абстиненции настолько, что к полковнику вернулась способность анализировать.
Конечно, полмиллиона долларов наследства (триста – дача, двести – квартира) – вполне достаточный куш для того, чтобы дочь не пожалела родную мать. И, если разобраться, полноценного алиби нет ни у Леночки, ни у Стаса. К тому же благодарные детки вполне могли нанять киллеров… Но если Леночка покусилась на Аллу Михайловну (допустим, руками наемных убийц) – зачем ей тогда устраивать шоу с приглашением частного детектива? Для отвода глаз вполне хватило бы заявления в милицию…
А вот зять Стас показался Валерию Петровичу каким-то мутным. В нём, похоже, вполне хватало скользкости, чтобы замыслить убийство любимой тещи… Да и соседка Любочка, подружка пропавшей, художница и завязавшая пьяница, тоже представлялась объектом, который не стоило сбрасывать со счетов – во всяком случае, поговорить с ней будет весьма интересно…
А впрочем, информации у Ходасевича пока было явно недостаточно, чтобы строить гипотезы, хотя бы даже приблизительные.
Вот приедем в Листвянку, решил полковник, там и разберемся.
Глава 2
Маленькому Бури этой осенью повезло очень. Их бригаду хороший человек на работу взял. Хозяин хоть и ругался по-матерному, и «чурбаном проклятым» отца обзывал, но не дрался и деньги обещал заплатить хорошие. И, наверное, отдаст, без рублей не выгонит. На этот счет у маленького Бури глаз был наметанный. Хороший человек хозяин Василий. Порядочный.
А еще повезло Бури потому, что, когда в фундамент бетон заливать стали, осень началась. И отец сказал, что Бури не надо бетон ложить.
Отец сказал: мальчик за грибами ходить будет. На всю бригаду собирать, а они грибы за обедом будут кушать. Хорошая экономия получится, а то у русских в магазинах все дорого очень. Большой и толстый хлеб из тех, что крошится, пятнадцать рублей стоит! Можно все деньги, что заработаешь, в магазинах на еду оставить.
А маленький Бури грибы собирать умеет. Недаром он уже третий год в России живет. Он даже плохие от хороших грибов отличает и знает, какие из хороших – совсем хорошие, русские их «белыми» называют. Хотя если много варить, а потом еще жарить, все грибы становятся хорошие, и разницу между просто хорошими и «белыми» никто не заметит. А вот если он плохой гриб соберет и его покушают, тогда вся бригада умереть может. Поэтому задание у маленького Бури было не простое, а ответственное. Но совсем не такое тяжелое, как бетон ложить. Намного легче.
Отец Бури показал, в какой стороне от русского кишлака под чудным названием Листвянка, где они жили на участке хозяина Василия, лес располагается. Отец у мальчика большой человек, у него даже велосипед имеется. Он сам по поселку ездит и потому все, что вокруг есть, знает: и магазин, и почту, и станцию, и лес. Но велосипед мальчику, чтоб тот до леса доехал, он, конечно, не дал. Да и не умеет Бури ездить на велосипеде. О том, чтобы на нем прокатиться, ему только мечтать приходилось.
Отец сказал: до самого густого леса, где грибов может быть очень много, от ихнего дома ходьбы один час. Туда и иди, прямо. И рукой махнул, в какую сторону.
Вот вчера мальчик туда по грибы и ходил. И позавчера. Затемно домой возвращался, по целому пакету приносил. И повар грибы готовил, и все бригада кушала. И отец Имомали маленького Бури хвалил.
И сегодня, когда солнце еще не встало, а только голубым небо черное окрасило, отец маленького Бури разбудил. До завтрака еще целый час оставался, но отец мальчику большой ломоть русского хлеба дал. Бури хлеб под рубашку сунул и пошел в сторону леса.
Сперва он шагал по поселку. Быстро шел, потому что холодно в одной рубашке-то было и еще он русских милиционеров боялся. Документов у Бури нет, и денег тоже нет, конечно. Поэтому если русские стражники его схватят, то в тюрьму посадят, а потом домой в тюремном поезде отправят. Тогда он отца больше никогда не увидит. Вместе с матерью и сестрами голодать будет. Денег, чтоб в Россию обратно поехать, он точно никогда больше не наберет.
Улицы в поселке были прямые, а дома разные. Были очень красивые и высокие. А попадались маленькие и кособокие, навроде того, в котором их бригада живет. Но они там жили, потому что для русского хозяина Василия большой красивый дом строили. А во многих лачужках, что вдоль улицы стояли, никто не жил. Там окна были щитами заколочены, а участки все деревьями заросли, словно в лесу.
А еще имелись дома не большие и не маленькие, а средние. Дачи называются. Кое-где в них русские и сейчас жили – а чаще нет, потому что уже осень началась и они в Москву вернулись.