Spark of black
Шрифт:
Хосок стоял над Тэхеном и смотрел, как тот мучается, но ему было вовсе его не жаль. Он заслужил, и слезы — это самая малая, незначительная цена, которую он может заплатить за смерть Чонгука.
— Я бы размазал тебя по стене за то, что ты натворил, — холодным, злобным голосом проговорил Хосок, с презрением разглядывая сверху вниз теперь уже бывшего друга, — но не хочу руки марать. Знай, что те козлы в курсе, что ты в Нью-Йорке. И полиция знает. Так что недолго тебе осталось. Может, госпожа Пак Джиен и отмажет тебя от тюрьмы, но от булыжника, который ты пожизненно будешь таскать на душе за все свои преступления, тебе не избавиться никогда. Подонок.
У Хосока в планах было
— Мне очень жаль… Прости… — Тэхен сидел возле стены, обхватив себя за плечо одной рукой. — Я не думал, что все зайдет так далеко.
— Ты вообще не думаешь. Нет, думаешь, но только о своей заднице. Очень надеюсь, что ты понесешь заслуженное наказание, — Хосок направился к двери, но обернулся и посмотрел на Тэхена. — Если тебе интересно, как я тебя нашел, то можешь узнать об этом у своих родителей. Хоть бы их пожалел. Опозорил и себя, и свою семью.
Он еще немного постоял и вышел из номера, оставив страдающего Тэхена одного.
После визита Хосока мир Тэхена снова перевернулся. Теперь на нем лежал еще один грех — смерть Чонгука. Совесть безжалостно разрывала его в клочья. Парень прижимался лицом к холодной стене и рыдал. Он что-то невнятно выкрикивал, бился ногами, сжимал себя в руках и качался словно сумасшедший. Его тело тряслось и готово было треснуть на мелкие осколки. Тэхен чувствовал себя виноватым во всем: смерть Ли Чжуна, смерть Нам Суен, смерть Чон Чонгука… Нагрубил Анастейше, а ведь она наверняка хотела помочь. В голове вертелась единственная страшная мысль — самоубийство. К чему продолжать подобное жалкое существование? Он ведь больше никому не нужен. Лучший друг ненавидит его, любимая девушка ушла, родители разочарованы. Впереди либо расправа от людей, которые убили Чонгука и теперь ищут Тэхена, либо приезд полиции и арест. Это же какой позор свалится на голову парня и на головы его родителей. По сути, он виноват аж в трех смертях. Если бы он побыл с Суен, если бы добровольно все рассказал и сдался, то все было бы куда проще, но у страха глаза велики. Парень просто не знал, что делать, и поддался основному инстинкту самосохранения — сбежал, захотел спрятаться и спасти хоть на время собственную шкуру, но из-за такой трусости пострадало слишком много невинных людей.
Тэхен встал на ноги, опираясь руками о шершавую стену, и пошел прямо по своим рукописям, которые впитывали в себя следы от его кед. Он направлялся к ванной, но ничего не видел впереди себя. Его глаза заполнились туманом из соленых, обжигающих слез, каждая клеточка тела вибрировала и готова была взорваться, устроив кровавый фейерверк в дешевом мотеле. Когда парень настиг нужную комнату, он огляделся в поисках бритвы: на треснувшей раковине, которая ежедневно мечтала о чистке хлоркой, лежал бритвенный станок. Тэхен взял его в руки и рассмотрел. Ржавые лезвия вряд ли смогут помочь в задуманном, но хоть что-то есть. Он нерешительно поднес его к своей руке и склонил голову на бок. Одно необдуманное движение, и можно распрощаться с этим миром, но… Тэхен округлил глаза и отшвырнул лезвия в ванну, когда трезво осознал, на что он хотел решиться. Его взгляд обезумел. Парень раскрыл рот и быстро задышал, упираясь руками в раковину, которая вот-вот развалится. Он сжимал ее грязные бортики побелевшими пальцами и смотрел на себя в отражении заляпанного зеркала. Там был молодой и талантливый юноша, он улыбался и знал, что такое счастье, но этот самый юноша оказался заперт в мрачной оболочке отчаявшегося путника, на плечах которого лежали неподъемные смертные грехи. Тэхен
К мотелю подъехала машина — Мерседес господина Ким Хенмина. Мужчина выглядел очень плохо. Он был мрачным, недовольным и решительно направлялся в номер своего сына. Дверь оказалась открыта, так что попасть туда не составило труда. Когда мужчина прошел внутрь, то застал Тэхена ползающего на полу и судорожно собирающего исписанные бумажки.
— Что ты делаешь? — спросил Хенмин, пряча руки в карманах брюк. Привычка.
— Это мое, мое, — парень ненормально улыбался, — мои бумажки. Я все сам написал, сам. Представляешь, пап? Мое детище, мой роман. Только его уже не опубликуют, он полетит на помойку. Как жаль, как жаль…
Тэхен готов был впасть в истерику. Его бешеные глаза покраснели и подрагивали от блестящих слез. Он не мог нормально держать листы в руках, и они распадались, вновь заполняя пол. Хенмин вздохнул и подошел к сыну, поднимая его за руку к себе. Парень отбросил рукописи и взглянул на отца.
— Чон Хосок мне все рассказал, — мужчина был холоден как лед. — Я купил ему билет, чтобы он улетел обратно. Нечего ему тут делать. Тэхен… Тебе не нужно было приезжать сюда, ты понимаешь же? Смотри, как все получилось. Ситуация вышла из-под контроля. Одна смерть порождает новую. Я боюсь за Джиен. Она женщина и совсем одна. Те скоты могли сделать с ней страшные вещи. Я не знаю, как нам быть дальше. Тебе остается только ждать и надеяться, что полиция приедет за тобой раньше тех сволочей.
— А как же мой роман?
— Что? Ты сейчас не об этом должен думать!
— Я знаю, что моя участь неизбежна: либо меня убьют, либо посадят, — Тэхен вытер нос рукой и продолжил собирать рукописи. — Я написал его за несколько часов, представляешь? Это был порыв.
— Тэхен! Послушай меня! — Хенмин взял сына за плечи и потряс его. — Тебе грозит опасность! Сейчас мы поедем ко мне и там переждем бурю.
— Нет, пап, я останусь здесь и никуда не поеду. Хватит с меня этих поездок.
— Как я могу оставить тебя здесь одного?! Ты соображаешь или нет?!
— Успокойся. Я устал оттягивать неизбежное… — парень сел на пол и аккуратной стопкой сложил свои листы. — Ты знаешь, что я тебя ни о чем не просил, но выполни одну мою просьбу.
Черный автомобиль остановился напротив дома Анастейши. Хенмин остался в нем сидеть, а Тэхен выбежал на улицу. В его руках был рукописный роман, перевязанный тугой веревкой. Он собирался вручить его той, благодаря которой родился этот шедевр. Раз уж ему не суждено прославиться, так пусть хотя бы она покажет эту книгу миру.
Постучавшись в дверь, парень спустился на одну ступеньку ниже. Сначала никто не открывал. Он коснулся костяшками деревянной поверхности еще раз, и наконец в доме послышались шаги. На пороге показалась Стейша.
— Ты что-то забыл? — непривычным тоном для ушей Тэхена поинтересовалась она.
— Прости меня… Я был слишком груб. Мне нужно многое объяснить тебе, Стейша, но времени очень мало. Выслушай меня, пожалуйста.
— Хочешь рассказать настоящую причину твоего приезда в Нью-Йорк?
— Я думаю, твой отец уже знает.
— Он мне ничего не говорил, его срочно вызвали на работу. Это как-то связано с тобой?
— Боюсь, что да. Ты впустишь меня? Я хотел бы поговорить, пока есть время.
— Нет, Стейша! Не пускай его в наш дом! — громкий голос Джереми заставил Тэхена дернуться от испуга. Мужчина шел по улице ускоренным шагом. Выглядел он так, что был готов метать молнии. — Отойди от моей дочери! Живо отошел!
Парень послушался. Он не смел перечить и заводить мистера Леннона, которого и без того раздирала ярость.