Спартак

Валентинов Андрей

Итак, где могли сойтись Красс и Цезарь? Да так, чтобы на всю жизнь? Сходятся, как известно, на войне, сходятся в экспедициях, на каторге, в кругосветном плавании, то есть там, где людям приходится существовать бок о бок, плечом к плечу, где приходится по-настоящему ВЫРУЧАТЬ друг друга. Иногда выручать, а иногда вместе же ВЛИПАТЬ во что-то. В экспедиции, на каторге и на кораблях Магеллана Красс и Цезарь не были. А вот на войне…

Единственная война, где Красс и Цезарь могли сражаться ВМЕСТЕ, была война со Спартаком.

Итак, Гай Юлий Цезарь на Спартаковской войне

скорее всего был и воевал он в армии Марка Лициния Красса. Более того, на этой войне произошло нечто, связавшее этих очень разных по возрасту и характеру людей на всю жизнь. Только вот что именно? Если бы Цезарь закрыл собой Красса от гладиаторского копья, о таком бы точно написали. Соверши он иной подвиг, биографы обязательно бы этот подвиг в книжку вставили.

Цезарь подвигов не совершал, по крайней мере на поле боя. Посоветовать Крассу что-то дельное на том же поле боя также способен не был — молод, ни одной войны еще не прошел. Кроме того, о таком тоже бы написали, не забыли. Влипнуть вместе в какую-то передрягу, дабы замараться на всю жизнь, они тоже не могли: Красс — командующий, он на виду, Цезарь — обычный офицер.

А если все это случилось не на поле боя? Если тайно? Если Цезарь присоветовал Крассу нечто этакое? Или помог в чем-то этаком? Или они вместе этакое совершили? Но что мог молодой, неопытный военный трибун Цезарь? Что такого знал, что умел делать? Речи говорить? Этому и вправду был обучен, так ведь речь не тайно держишь, а перед народом. Что еще? Писал на хорошей латыни, и Красс его на тайной переписке держал? Только какие страшные тайны-компроматы могли оказаться в военных документах — да такие, чтобы и через десять, и через двадцать лет не протухли? А личные письма Красс и сам писать умел.

Вот уж, как говорится, истина где-то рядом!

10. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ, или ОТЕЧЕСТВО МНОГОСПАСАЕМОЕ

Бледный призрак Цезаря заставил меня остановиться.

Оглянуться.

Оглянуться — и сделать вывод, что лично я ничего не понял. Целей Спартака мы не знаем и с налета распознать не можем, а значит, оценить Марксово похлопывание по плечу не в силах. И в самом деле! Три года по Италии катилась война не хуже Ганнибаловой, римские Орлы шли на сувениры — и ради чего? Рабов Спартак освобождать не собирался, родную Фракию спасать — тоже… Более того, вокруг Спартаковской войны прямо-таки клубятся тайны. Куда ни ткнешь — тайна. И все эти тайны не мелкие, не поверхностные. Что-то там есть, в неведомой глубине.

Значит, будем разбираться по порядку. Не спеша. А для округления проблем еще одна загадка, даже не загадка, а, так сказать, наблюдение. Тут и Плутархи с Аппианами не потребуются, достаточно открыть школьный учебник. Но сначала две цитаты:

"Не бывает спасительных поражений, зато бывают роковые победы".

(Морис Дрюон).

"Горе! Горе Отечеству, которое все время приходится спасать!"

(Жермена де Сталь).

В точности цитаты

из мадам де Сталь не уверен, ибо позаимствовал оные слова из вторых рук. Но что-то похожее дочка Неккера явно говорила. К чему это я? А к тому, что победа над Спартаком едва не стала для Рима роковой. Она как бы провела черту, за которой началось сплошное спасение Отечества. И до спартаковского восстания Рим переживал не лучшие времена, но после того, как шесть тысяч рабов повисли на крестах вдоль Аппиевой дороги, в римской истории начала обнаруживаться пугающая закономерность. Суть ее можно сформулировать просто: хотели как лучше, а получилось… Нет, нет, не как всегда — хуже! Получилось с точностью наоборот, с обратным знаком. Можно сказать и поэтичнее: благие намерения выстилали Риму дорогу в Ад.

Объяснюсь подробнее. Неприятностей Риму и так хватало, но прежние были попроще, какие-то линейные. Вот, например, Югурта, воевавший с Римом с помощью подкупа римской же верхушки. Тут все ясно: хитрый враг. Или вот Митридат, перерезавший за один день под сто тысяч римских граждан. И тут ясно: враг, причем жестокий и кровожадный. Кимры с тевтонами перебили римскую армию. Тоже понятно: за тем и шли. А вот сразу же за Спартаковской войной начинается та самая дорога в Ад, по которой Римское государство начало продвигаться семимильными (римская миля — 4 км, оцените!) шагами.

Между тем именно к моменту разгрома Спартака и даже чуть позже начинало казаться, что все римские неприятности постепенно остаются позади и дела идут на поправку.

Перечислим главное:

1. Сулла железной рукой ликвидировал последствия нескольких гражданских войн и навел в стране относительный порядок. Что ни говори, а диктатура лучше, чем повальная резня.

2. После того как Сулла сам (сам!) отказался от власти, началась постепенная либерализация режима. Знакомо, правда? Например, был посмертно реабилитирован враг Суллы, великий римский полководец Гай Марий. Этого, кстати, добился его родственник Гай Юлий Цезарь.

3. Был подавлен мятеж Сертория в Испании.

4. Был разбит Спартак.

5. Несколькими годами позже Помпей разнес вдребезги пиратские эскадры во всем Средиземноморье. На какое-то время плавать стало безопасно. Цены на хлеб и иные нужные продукты тут же упали.

6. В Риме Марк Туллий Цицерон раскрыл и подавил опаснейший заговор Каталины.

7. И, наконец, все тот же Помпей довел до конца Третью Митридатову войну. Митридат, враг Рима, был лишен власти и убит, разгромлена Великая Армения, пределы Римской республики расширились до Синая и Евфрата.

Впечатляет? Можно добавить и еще одно, тоже немаловажное. Выросло поколение политиков-центристов, которые при всех своих различиях стремились действовать в рамках закона. Не мятежники вроде Гая Гракха и Сатурнина и не диктаторы вроде Мария и Суллы — по крайней мере, тогда так вполне могло показаться. За примерами ходить далеко не надо, возьмем все тот же год (61 до Р.Х.), когда Цезарь готовился примерить генеральские погоны и отправиться в Испанию. Как выглядели в глазах добрых римлян уже известные нам персонажи?