Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

Селлу Дэвид

Глава 6

19 июля 2012 года

События, произошедшие в офисе исполнительного директора больницы Илинг и на следующем слушании в офисе Генерального медицинского совета в Манчестере, были, как ни странно, взаимосвязаны. Через два дня после предъявления мне обвинения я направился

к исполнительному директору, чтобы объяснить ей произошедшее в полицейском участке. Ей помогал заместитель медицинского директора. Исполнительный и медицинский директора выполняют разные функции: первый отвечает за управление больницей, второй контролирует все медицинские аспекты. Меня сопровождала Кэтрин, которая, по словам исполнительного директора, «присутствовала на правах коллеги».

Из этого я сделал вывод, что коллег пускали на подобные собрания, а жен нет.

Из-за серьезности предъявленных обвинений исполнительный директор решила отстранить меня от работы «безотлагательно». Для начала на четыре недели, но срок мог быть пересмотрен. Она продолжила: «Отстранение – не дисциплинарное взыскание, а нейтральный акт, не имеющий отношения к дальнейшим решениям. Период отстранения будет полностью оплачен. Рекомендую воздержаться в этот период от входа на территорию больницы без разрешения от меня или медицинского директора».

Последнее предложение ранило особенно больно. Из всех больниц, где приходилось работать на протяжении карьеры, в Илинге я провел больше всего времени. Я пришел сюда ординатором, а в 1993 году, 19 лет назад, стал хирургом-консультантом.

Сотни раз в любое время суток я заходил на территорию больницы и даже проводил там ночи напролет, присматривая за пациентами в тяжелом состоянии. А теперь мне нельзя было приходить без разрешения.

По пути домой я был переполнен болью и чувством унижения.

* * *

Первое распоряжение о наложении ограничений на мою практику было зачитано 20 ноября 2010 года на

втором слушании в Генеральном медицинском совете, последовавшем за коронерским расследованием. Это распоряжение пересматривалось в мае 2011-го, октябре 2011-го, феврале 2012-го и мае 2012-го. Меня вызывали на все собрания по пересмотру, но, следуя совету солиситора, я не посещал их, а просто соглашался с сохранением существующих условий. Как бы то ни было, вероятность изменения условий при отсутствии подвижек по моему делу была мала.

Теперь же дело сдвинулось с мертвой точки: девять дней назад полиция предъявила мне обвинения в непреднамеренном убийстве и даче заведомо ложных показаний. Генеральный медицинский совет, не теряя времени, вызвал меня в Манчестер на очередной пересмотр ограничений в работе. Из собственного опыта я знал, что слушания в Генеральном медицинском совете унизительны и травматичны.

Все изменилось в июне 2012 года – была основана Трибунальная служба практикующих врачей. Это было сделано в ответ на давнюю критику Генерального медицинского совета, который преследовал в судебном порядке, судил и наказывал врачей, совершивших врачебную ошибку. Генеральный медицинский совет продолжал устанавливать стандарты, которым обязаны были следовать представители профессии, и привлекать к ответственности тех, кто недотягивал до них. Трибунальная служба практикующих врачей взяла на себя функции суда, накладывала санкции и следила за их исполнением. Чтобы отделиться от Генерального медицинского совета, Трибунальная служба практикующих врачей стала занимать отдельные офисы. Важно отметить, что, хоть Трибунальная служба практикующих врачей и подчинялась парламенту, она зависела от Генерального медицинского совета и финансировалась им. Многие врачи считали, что все это сделано лишь для вида, и Трибунальная служба практикующих врачей – все тот же Генеральный медицинский совет, но с другим названием.

Конец ознакомительного фрагмента.