Спасатель (сборник)
Шрифт:
Начинало темнеть. С одной стороны, это мою задачу усложняло, поскольку Морозов был в черной рубашке и потерять его в сумерках было элементарно. Но с другой было на руку, так как позволяло мне пробраться незаметно на территорию стройки.
Выждав момент, я проскользнула в недостроенный дом и притаилась у одного из окон второго этажа, заняв очень хорошую позицию для наблюдения – просматривалась и большая территория около коттеджа, и значительная часть ведущей к нему дороги… Я увидела бы любого, кто приблизился бы к коттеджу.
Машина показалась через двадцать минут… Я приготовилась к любому варианту развития событий.
Халтурщики! Охрана ограничилась беглым осмотром первого этажа, на котором тут же выловила притаившегося Морозова.
– Алексей Василич! – кричал тот, отбиваясь от охранников. – Куда они меня тащат. Алексей Василич! Идите сюда… Нам нужно поговорить…
– Мне разговоры с тобой уже осточертели! – Из машины вышел молодой подтянутый человек в строгом сером костюме, в котором я узнала того, кто покинул ресторан перед Игорем… – Ты какого хрена сегодня в ресторан приперся? Там же и глаз полно посторонних, и ушей… Если выкинешь что-нибудь подобное, пеняй на себя, с тобой церемониться не будут…
– Я тоже церемониться с вами не буду, вот что, Лешенька! – неожиданно озверел Морозов. – Ты сколько мне уже мозги трешь – завтра, завтра… Я свое дело сделал, мне уезжать нужно!
– Вот и уезжай! – подхватил Придорожный. – Самое умное решение…
– А деньги! – даже подскочил на месте от возмущения Морозов. – Ты помнишь, сколько ты обещал мне заплатить за все это?
– У меня сейчас тысячи лишней нет, не то что миллиона. Да и потом – куда тебе такая уйма денег? На баб их все равно не истратишь, пропить их невозможно…
– Не твое дело! – огрызнулся Морозов. – Это мои деньги! Я их заработал! А вы только мешали мне. И вообще договаривались мы об одном – что ни ты, ни он к моим подопечным ни ногой, никаких контактов… Так чего он приперся, куда его не просили, и разорался, как на базаре… Там еще, между прочим, одна телка крутилась, когда он орал во все горло… Он что-то слишком беспечен стал, как бы чего с ним не случилось. Плакали тогда заработанные мною денежки!
– Не забывай, что они пока еще государственные. А твоими станут только после того, как их из Москвы на наш счет переведут, а потом я их с этого счета сниму целевым назначением… Тебе остается только ждать… Сейчас ни у меня лично, ни в казне областной ни рубля драного нет. Сам в кредит живу… Уезжай домой, Эдик, я тебя найду, когда получу деньги… Я сообщу тебе…
– Ну уж нет! – запротестовал Морозов. – Так я и поверил, что ты отдашь мне эти деньги. Я хочу присутствовать при том, как их будут делить. Иначе, боюсь, обо мне никто не вспомнит…
Придорожный выдержал паузу. Видно мне было неважно, но я поняла, что он внимательно и угрожающе смотрит на Морозова.
– Напрасно ты здесь хочешь остаться, – сказал он. – Так ты можешь никогда не увидеть этих денег…
– А ты мне не угрожай, я твоих бандитов не боюсь…
Придорожный засмеялся, ничего не ответил, и я услышала, как хлопнула дверца его машины и заурчал мотор. Машина ушла… Я сидела в полном недоумении – какие же деньги требовал Морозов с местного деятеля? Миллион рублей – огромная сумма даже по московским меркам, не говоря уже про булгаковские или тарасовские… За какую же услугу можно получить такие деньги?
Морозов покинул стройплощадку
К тому же мне пора было встречаться с Кавээном и, кроме всего прочего, необходимо было узнать, как дела у раненого Игорька…
С Кавээном мы разговаривали по дороге в дежурную городскую больницу, куда «скорая» увезла Игоря. Он сообщил мне не менее интересную информацию.
Элементарно, через работающее круглосуточно адресное бюро УВД, он узнал, что семья Самойловых в составе трех человек сначала зарегистрировалась в Булгакове месяц назад, а затем снялась с регистрации и уехала – за три дня до катастрофы… Он пытался узнать, куда уехали мать с дочкой, и, по слухам во дворе их дома, установил, что уехали они за границу, «кажись, во Хранцию», как выразилась одна беззубая старушка…
Этот факт неплохо согласовывался с поведением капитана, но окончательные выводы делать было рано… Совершенно не ясно, кто стрелял в Игорька, о каких деньгах шла речь у Морозова с Придорожным, как эти деньги связаны с катастрофой, в конце концов?..
Но эти вопросы мы с Кавээном даже обсудить не успели. Новость, которая ждала нас в больнице, была малоутешительной. Рана Игорька оказалась достаточно серьезной, он потерял много крови, врачи установили, что у него сложный перелом ключицы, который лечится очень долго, все зависит от того, как будет срастаться кость. Мы уже хотели было пройти к Игорьку в палату, как вдруг выяснили, что полчаса назад поступил приказ руководителя спасательных работ генерала Кольцова срочно отправить Игоря на самолете МЧС в Тарасов, под охраной бойцов из спецподразделения МЧС. Самолет специально за ним прислали…
У нас с Кавээном вытянулись физиономии от таких новостей. Генерал Кольцов? Он, что же, следит за нашими действиями? Не может быть! Я неосознанно начала озираться по сторонам, пытаясь заметить слежку. И, представьте себе, заметила! И готова поклясться, что физиономию, которая напряженно и внимательно наблюдала за нами и в самой больнице, и когда мы вышли на улицу, я очень хорошо запомнила. Это был один из типов, отнимавших у нас помощника капитана Васильева, когда я с ним первый и последний раз разговаривала на теплоходе… Без всяких сомнений – один из эфэсбэшников…
Глава восьмая
…Ночью я не могла уснуть, прислушиваясь к мерному посапыванию Кавээна, растянувшегося на полу Фимкиного номера. Из головы у меня не выходил разговор Морозова с Придорожным в коттедже.
Я пыталась проникнуть в смысл всего сказанного, настраивалась на связь этого разговора с катастрофой, и постепенно во мне начало формироваться сначала ощущение, а потом уже и уверенность в том, что катастрофа в Булгакове была запланирована…
Кто-то собирается заработать на этом большие деньги, которые будут направлены сюда на ликвидацию последствий. В пользу такого вывода говорило многое. Безденежье, на которое жаловался Морозову Придорожный. Огромная сумма, обещанная Морозову за какие-то услуги… Наконец и то, что семья капитана отправилась во Францию… Выходит, капитану заплатили вперед? Это могло быть одним из условий его согласия принять участие в этой трагической афере…