Спасатель
Шрифт:
— И я, Алекс, и я.
Я заканчиваю разговор и залезаю в машину, закрываю дверцу и смотрю на сосредоточенное лицо подруги.
— Вы общаетесь? — она задает вопрос, а я не понимаю ее.
— Ну, да, — отвечаю, хотя червячок сомнений начинает вернется внутри. Зря. Ой, как зря я рассказываю ей все это. Лучше бы мне уволиться и рассказать все, когда я уже буду на чемоданах.
— Не говори, что ты собираешься возвращаться, — подруга говорит рассеянно, а я молча смотрю вперед, не зная, что говорить. Да мне уже и не хочется. Я собиралась
— Давай закроем тему, — говорю тихо, чтобы она не начала на меня наезжать и говорить, почему “нет”. Я и так сомневаюсь. И не хочу сомневаться еще больше. Я влюбилась и мне этого достаточно. А еще я помнила его хриплое “я люблю тебя”. Оно не могло быть ложью. Нет.
— Нет, не закроем, — подруга решает идти до конца, и я прикрываю глаза, зная, что мне нужно как-то отключиться, потому что кто-кто, а Машка может затравить душу и доказать свою правоту. — Расскажи мне все.
— Нет, — я мотаю головой. Я хотела рассказать, но сейчас это желание пропадает. Я не хочу ни с кем делиться. Мне двадцать три, а не пятнадцать. Я совершеннолетняя, и я могу делать то, что хочу.
— Алла, — подруга начинает свой монолог, а я только вздыхаю. — Ты понимаешь, что это смешно? Ты здесь, а он там. Как надолго его хватит? Да вы же и познакомились, когда он другую трахал, Алла. Ты, правда, ему веришь? — Машка вгоняет гвозди в живые раны, и я не выдерживаю. Поворачиваюсь к ней и выдаю:
— Верю. Ты его не знаешь. Ты не общалась с ним. Ни разу, Маша! Ни разу! А он познакомил меня с родителями и в любви признался, — вместо того, чтобы успокоиться, Машка хохочет, и я не выдерживаю. — Останови машину!
— Что? — подруга, кажется, не верит моим словам.
— Останови машину! — повторяю. — Я выйду, и мы поговорим потом.
— Нет, — она продолжает ехать.
— Останови эту чертову машину! — ору и ударяю руками по передней панели, потому что я не хочу больше слушать ее нравоучений.
На этот раз Машка слушает меня, паркует машину, и я быстро выхожу и иду к багажнику. Достаю свой чемодан.
— Собираешься похерить пятнадцать лет дружбы ради курортного романа? — Машка язвит, а я не удерживаюсь.
— Нет, Маша. Я хотела поддержки от тебя, понимания. А ты набросилась. Вот так с порога. Даже не узнав ничего.
— Я люблю тебя, поэтому так. Ты самая близкая подруга, и я хочу удержать тебя от ошибки, — я понимаю, что она действительно не хотела ничего такого, но не могу сейчас общаться, я и так сомневаюсь. — Ты не уверена в нем, да? — я качаю головой.
— Все сложно, но я не хочу сомневаться, Маша. Прости, но я не поеду с тобой, — достаю телефон, чтобы заказать такси и поехать к маме. Ей я ничего не скажу. Не после Маши. Мне хватит, я точно не хочу, чтобы меня отговаривали.
— Ты совершаешь ошибку, — тихо
— Не все такие, как Матео, — я не сразу понимаю, что сказала. Вижу, как Машка морщится, сжимает дверцу машины, а потом с грохотом закрывает ее и направляется ко мне. Первые пару секунд мне кажется, что она мне врежет. Но Машка подходит и сжимает меня в объятиях.
— Прости дуру, — выдает она. — Я действительно не права. Ты знаешь, как у меня было, да? Помнишь все? Я не хочу этого тебе, не хочу, потому что меня до сих пор не отпустило, — на ее глаза наворачиваются слезы, и вот я уже утешаю ее. Я не знала, что она все еще не забыла его.
— Ты до сих пор помнишь о нем? — я шокирована.
— Да, — тихо говорит Маша. — Помню, смотрю счастливые фотографии с семьей, реву. А потом собираюсь и иду в клуб, чтобы найти кого-то, кто будет хоть немножко Матео.
Я нервно улыбаюсь, притягиваю подругу к себе, а потом веду к машине. Закидываю чемодан в багажник, усаживаю Машу на пассажирское сиденье, а сама сажусь за руль. Я понимаю, что виновата, и не должна была вспоминать о Матео. А еще я осознаю, что не знала об этом. Машка ни разу не жаловалась, не говорила, что до сих пор страдает. И меня выворачивает наизнанку еще больше. Я отгоняю от себя дурацкие мысли и еду к родителям.
Паркую машину возле дома, выхожу и поворачиваюсь к подруге.
— Сходи в магазин, купи бутылку мартини и закуску. Напьемся, поговорим, — я знаю, что это нужно нам обеим и пока неизвестно, кому больше. Машка кивает, забирает у меня ключи и ставит машину на сигнализацию.
— Ты долго? — спрашивает и указывает на дом.
— Я полчаса и сразу к тебе. С мамой увидеться успею.
Подруга соглашается и идет в супермаркет на углу, а я иду в подъезд, осознавая, что разговор сегодня будет сложным, впрочем, пара бутылок мартини его сгладят.
Глава 52
Я по-быстрому вижусь с родителями и стараюсь освободиться быстрее, но мама не дает такой возможности, начиная расспрашивать. И ее главный вопрос: “Почему я задержалась в Греции? Были проблемы? Что-то с самолетом?”. Пока я придумываю, что сказать, мама выдает:
— Не ври мне, дочка, скажи как есть.
Тут я понимаю, что заставляю маму нервничать, поэтому улыбаюсь, беру ее руки в свои и говорю:
— Я задержалась там из-за мужчины, — мама округляет глаза и переводит взгляд на отца, который удивлен не меньше.
Ну, еще бы!
Я ведь никогда не заводила мимолетных романов. Да еще и за границей. Их девочка всегда была рассудительной. Мои мысли подтверждает удивленный и одновременно разочарованный голос матери:
— Ты завела курортный роман? — как собачку, честное слово. Что это вообще за “завела”?
— Мам, — я перевожу дыхание и рассказываю ей об Алексе, упуская момент нашего знакомства и некоторые детали, совсем ненужные ей.
— А как же Олежек? — мама широко распахивает глаза, а я морщусь.