Спасатель

Левадский Артём Александрович

— Есть, капитан.

Я вышел из кают-компании и направился в медотсек. Там обнаружил сидящих на кушетке и о чём-то разговаривающих Ганса с Иртой.

— Привёт, молодёжь! Не помешаю?

Ирта смутилась, а Ганс даже вскочил:

— Ну что вы такое говорите, господин капитан?

— Да шучу я, шучу. Ганс, что у нас?

— Кион: через пять минут заканчивается последняя диагностика после восстановительных процедур. Техники в капсулах, извлекаются старые нейросети. Всё идёт штатно, без сбоев. Ориентировочно, операции завершатся через восемь часов двадцать минут.

— Молодец. Значит так, Ганс. Сейчас сюда придёт

капитан из местной СБ со своей женой. Надо разобраться в чём дело и вылечить: если мы планируем вести дела в соседней с этой системе, то и здесь надо завязывать полезные знакомства. Понял?

— Да.

— Ладно. Я тогда подойду через полчасика, а ты пока тут справляйся. Кстати, Ирта, вы уже подобрали нейросеть с имплантами?

— Пока нет, я жду отца, чтобы с ним посоветоваться и окончательно определиться.

— Тогда потом это обсудим.

Я вышел из медотсека и отправился в рубку.

— Привет, Кер. Как дела?

— Привет, Саша. Да вот, дежурю здесь на всякий случай.

— Хорошо. Вообще-то это необязательно. Щит и Меч с Боцманом во главе и так присматривают за всем, так что можешь идти отдыхать — устал ведь уже, наверное.

— Да ничего, я и тут могу полежать-отдохнуть. Ты мне лучше скажи, мы здесь надолго? Вроде как в другое место собирались?

— Всё расскажу, Кер. Вечером, когда все соберутся. Есть несколько идей, только нужно их ещё до ума довести. Но могу заверить — в конечном итоге, все наши будут довольны. Кстати, я нанял освобождённых нами техников. Ты бы лучше придумал, где мы их разместим. Сейчас они у Ганса в медотсеке и пробудут там ещё часов восемь, а вот потом куда их?

— А чего тут думать? Они же были в каюте десантников, вот там пусть и будут. Правда, там каюта человек на тридцать… Надо подумать.

— Вот и подумай пока. Вечером сбор в кают-компании, а потом отдых, минимум шесть часов сна. Это приказ, на всякий случай. Мне надо, чтобы экипаж был отдохнувшим в полёте. На стоянке и искины за всем присмотрят. Договорились?

— Есть, капитан.

Кер вышел, а я занял своё кресло и задумался. Придуманная мной комбинация была на грани нарушения законов империи Аратан. Причём серьёзных законов, за нарушение которых по голове не погладят. Не зря существовал запрет на продажу новых технологий в миры, не входящие в Содружество. Были уже такие прецеденты раньше и заканчивались они плохо как для этих миров, так и для Содружества. Правда, там речь шла об оружии, а не о медицинских технологиях. Что говорить, если даже империя Аратан, которая была членом Содружества, была ограничена в доступе к новым разработкам. А уж миры, которые туда не входили…

Конечно, с одной стороны, продаваться будет брошенное оборудование, которое принадлежит тому, кто его найдёт. Но здесь была одна тонкость: использовать такое оборудование мог персонал, который имел нейросети и базы знаний по использованию этого оборудования. То есть должны были совпасть все три части головоломки: корабли, нейросети и базы знаний. И даже если корабли можно найти на местах боёв и как-то восстановить, то сами нейросети и базы можно взять только в Содружестве. Как это сделать и не погореть на этом? Это стоило обдумать серьёзно.

Из раздумий меня вывел голос Боцмана:

— Капитан, Эрл Янг с женой на борту, направляются в медотсек.

— Спасибо, Боцман. Я сейчас тоже туда подойду, — сказал я, вставая из кресла.

В

итоге в медотсек я вошёл через минуту после Эрла и успел как раз к знакомству с Гансом и Кионом. Познакомился и я, жену Эрла звали Клари. Это была высокая симпатичная женщина, на лице которой оставила свой след сильная боль. Она старалась держаться уверенно и спокойно, но у неё не очень хорошо это получалось.

На её месте я бы тоже нервничал, прекрасно понимая, что, по сути, это её последняя надежда.

— Эрл, я тоже медик. Поэтому давайте я сам займусь вашей женой. Ганс, проводи Ирту и Киона в кают-компанию и предложи чего-нибудь выпить. Хорошо?

Когда они вышли я сказал:

— Клари, не нужно нервничать. Мы сделаем всё, что возможно, а можем мы много, поверьте. Проходите к той капсуле, — я указал на серебристую капсулу регенератора. — Полностью раздевайтесь, одежду сложите в шкафчик. Сбоку, видите? Да, мы отвернёмся. Когда будете готовы, ложитесь в капсулу и ничего не бойтесь. Всё, я отворачиваюсь.

Мы с Эрлом отвернулись и буквально через минуты две я услышал:

— Я готова.

— Отлично, — сказал я, отдавая мысленную команду. Крышка реаниматора плавно закрылась, начался процесс диагностики.

— Идём, подойдём поближе, Эрл. Я вам всё расскажу.

Мы подошли к капсуле, и я начал комментировать диагностические сообщение, появляющиеся на встроенном экране.

— Смотрите, сейчас идёт процесс сканирования и диагностики. На этом этапе берутся образцы клеток, делаются анализы крови, плазмы, ДНК. Это делается для того, чтобы в дальнейшем, когда будет установлен диагноз, правильно подобрать медицинские препараты. А то неправильные препараты не только могут замедлить выздоровление, но и нанести вред другим органам. В это же время диагностический блок проводит сравнение текущего состояния организма с моделью, построенной на основании информации из ДНК. Все расхождения отмечаются и в дальнейшем оператор может принять решение, какие изменения считать «неправильными» и подлежащими исправлению. К тому же проверяется и сама структура ДНК, так как, к сожалению, ещё встречаются генетические заболевания или повреждение ДНК, например, от радиации.

— Вы, наверное, должны чувствовать себя богом, при таких возможностях?

— Что вы, мы все дети бога, по крайней мере, так утверждает религия моей планеты. Но давайте не будем отвлекаться, как раз процесс первичной диагностики завершён. Смотрите, ваши врачи были правы в одном: процесс метастаз уже начался, но начался недавно, пока непоправимого вреда нет. Так что через восемь часов получите обратно вашу жену полностью здоровой.

— А сколько это будет стоить? Поймите меня правильно, я не богатый человек…

— Эрл, я же говорил, что мы договоримся. Боцман, рассчитай стоимость лечения на основании первичной диагностики.

— Стоимость потраченных расходных материалов для медкапсулы ориентировочно составит восемнадцать кредитов, энергия полкредита, амортизационный износ капсулы пять кредитов. Итого 23,5 кредита.

— Всего?! — Эрл был потрясён.

— Да, это не самый сложный случай. Вот если бы органы были сильно повреждены, то тогда пришлось бы их выращивать. А это могло бы потребовать применения регенерона, который стоит тысячу кредитов за килограмм. Его расход примерно полкило регенерона на килограмм выращенного органа. Вот там сумма была бы другой на порядок.