Спасатели веера
Шрифт:
Никита уже попривык к разнообразию условий в Мирах Веера, но удивляться и восхищаться не устал. Этот Мир, имевший не четыре измерения, а гораздо больше — около сотни, не мог его не заворожить. И это едва не погубило обоих, поскольку Дадхикраван считал, что Посланник видит и чувствует не меньше, чем он, и не предупредил о появлении нового действующего лица, вернее лиц. А именно: Гиибели на жругре.
Великий игва, потерявший в Гашшарве половину сущности, но оставшийся в живых благодаря многомерности бытия, не был настроен на переговоры или соревнования по ироническим пикировкам. Во-первых, потому, что тщеславие его было уязвлено: ему бросил вызов простой смертный, землянин, пусть паранорм, но даже не игва. Во-вторых, психика его была нарушена: половина Гиибели, много
Бой демономага с Посланником и его конем начался и закончился в несколько мгновений, причем помимо воли и сознания Сухова. Реагировать, включать экстрарезерв и паранорм-концентрацию приходилось в условиях дефицита времени и маневра, когда первый удар был нанесен врагом практически неожиданно, «из-за угла» времен и пространств, поэтому отразить его без потерь Никита не смог.
Шумовой, многодиапазонный, энергоинформационный удар по психике и внутренней чувствительной сфере был так силен, что вызвал у него ощущение «красного коридора» — если пользоваться спортивным термином. Некоторое время — около шести миллисекунд — он буквально продирался сквозь кроваво-черную пелену боли и бессилия, преодолевая шок. Если бы Гиибель повторила удар или выстрелила из шиххиртха, все было бы закончено, однако Дадхикраван не дал демону этой возможности.
Пси-заклятие Гиибели не подействовало на него так, как на Сухова; по сути, Дадхикраван был сгустком энергии, обладающим разумом и волей. Поймав частотные и фазовые характеристики заклятия, он ответил Гиибели направленной волной в противофазе, сбив ее «с дыхания». Гиибели пришлось защищаться, а за это время — семь-десять миллисекунд — Сухов успел прийти в себя и взяться за меч.
Бой продолжался еще несколько десятков миллисекунд.
Гиибель отбросила Дадхикравана в пространственный выверт — силовой кокон, откуда он выбрался не сразу. Сухов уничтожил жругра, подпитывавшего демона и пытавшегося атаковать Посланника мощными выплесками излучений. Гиибель нанесла еще один удар-заклятие, усилив его мощь: ландшафт вокруг места поединка мгновенно потек, превратился в желеобразный пласт вещества, вскипел, начал испаряться. Сухов ответил своим ударом, использовав меч в качестве пси-щита, но отразить весь информпоток, проникающий в мозг, уничтожающий память и сознание, не смог. Правда, досталось и Гиибели, претерпевшей структурную перестройку и потерявшей часть иномерных «я».
Последними действиями обоих руководили уже глубинные структуры психики, подсознание и генная память. Гиибель спустила на противника своего «пса» — эмпуса, биоэнергетического вампира, обладавшего невероятной силы способностью выкачивать и поглощать энергию из любого существа. Сухов ответил выстрелом из инферно.
Бой закончился спустя три четверти секунды после начала. Великий игва Гиибель перестал существовать как личность, окончательно перейдя в форму поля чистой информации, добавив общему информационному полю Веера Миров свои знания. Никита же еще долгих три секунды слепо сражался с эмпусом и неминуемо погиб бы, не вмешайся в схватку некто, обладавший не меньшей магической мощью, чем Гиибель.
Он низверг эмпуса — тварь не имела конкретной формы и для человеческих глаз представлялась бы в виде пульсирующей, студенистой, все время меняющей объем и количество «щупалец» медузы — в такой же выверт, пространственный «мешок», из которого только что вылез Дадхикраван, перерубил последнее «щупальце» — многомерный канал связи, по которому эмпус продолжал высасывать душу Сухова, и помог Посланнику подсоединиться к эйдосу.
Никита успел вдохнуть «глоток» пси-энергии эйдоса и лишь потом окончательно потерял сознание, вернее, повернул его — сознание — в глубь своей израненной психики и родовой памяти. В другом лечении он не нуждался.
Сделав доброе дело, неожиданный помощник перекинулся
Никита возвращался из дальних далей своей памяти, как усталый путник возвращается домой из долгих странствий, с радостью узнавая знакомые места, удивляясь новым деталям пейзажа, отвечая на приветствия приятелей, вглядываясь в лица с надеждой узнать родных и близких. Возвращение было долгим и множественным: одновременно он открывал двери сразу сотен родных домов, встречал сотни добрых улыбок отцов и матерей, превращавшихся по мере движения в дедов и бабушек, в прадедов, в прапра… Но Никита не жалел о частых остановках, ибо каждый раз в него вместе с нежностью и любовью вливалась порция энергии, очищающая мозг от шлаков собственных эгоистических желаний и привнесенных извне какой-то темной силой таких же темных стремлений. И наконец наступил момент, когда он вынырнул из бездны прошлого в миг настоящего, не чувствуя ни рук, ни ног, ни тела, слабый, как новорожденный. Кто-то склонился над ним, колеблющийся, будто пламя костра, но не обжигающий, распространяющий вокруг флюиды дружелюбия и участия.
«С возвращением, Посланник, — прозвучало в голове тихое приветствие. — Вы в порядке?»
И Никита вспомнил, кто это и что произошло. Вскинулся:
— Эта тварь?!
«Эмпус? Далеко отсюда. Нам повезло, что подоспела помощь».
— От кого?
«Он обещал в скором времени встретиться с нами. Это архонт здешнего хрона. Имя ему — Велиал».
Никита хмыкнул. В земных христианских мифах тоже встречался Велиал — Совратитель, дух небытия, лжи и разрушения. Интересно, как они соотносятся, здешний Велиал, хранитель Вселенной, и земной? Перенял ли земной черты своего аналога или его образ — чисто земное, человеческое наслоение? Дух небытия…
Никита снова хмыкнул:
— Ты с ним виделся?
«Визуально — нет. Впрочем, даже в пси-диапазоне он неуловим. Еще будучи темпоралом, я ни разу не встречал его, хотя и знал, что такой существует».
— Призрак… маг-призрак. М-да!
«Не призрак, но нечто материально неуловимое, и реально невозможное… и очень опасное».
— В таком случае он — еще Великий игва.
«Я думал об этом. И не нашел сильных доводов ни за, ни против».
— Что ж, что имеем, то и пьем. Если он помог нам, значит, он не с ними, и это факт отрадный.
Сухов огляделся.
Он лежал на песчаном возвышении, окруженном полупрозрачным серебристым куполом, за которым угадывался равнинный ландшафт с долинами рек, лесами и перелесками. Голова окончательно прояснилась, зверски захотелось есть. А еще внутри Никита ощущал присутствие некой силы, которая — шевельни он только пальцем — способна разнести в пыль любое препятствие: стену, гору и даже планету! Сухов шевельнул. С гулким и неистовым треском купол над ними из туманного «стекла» лопнул, вызвав кольцевую ударную волну, погнавшую вал пыли к горизонту.
«Осторожнее, — посоветовал Дадхикраван. — Научитесь сдерживаться, Посланник. Не знаю, как вам удалось, может быть, помог тот же Велиал, но вы перекачали всю атомарно-генную, родовую память в сферу сознания. Вы теперь — соборное существо. Все, что знали и умели ваши предки — ваше достояние. И сила. Неужели не ощущаете?»
Сухов прислушался к себе. Взрыв мыслечувств всех психик предков его рода был ему ответом. Деды и прадеды были с ним: сеятели, дружинники, бойцы, художники, ремесленники, сильные творческие личности, колдуны и маги. Они передали ему в наследство полное владение телом и духом, разбудили эйдетическое зрение, умение испускать энергетическое — астральное — тело, ясновидение, психокинез, способность слияния с космическими событиями и ощущение Вселенной! Их сила стала его силой, надо было научиться лишь контролировать ее, и тогда стало бы возможным любое желаемое воздействие на мир.