Спасательная шлюпка

Гаррисон Гарри

— Всего час? — лицо Эстевена осветилось. — Разумеется, сэр. Что такое один час, это не проблема. Какой-то час. Я могу стереть какой-нибудь джаз или ранние симфонии. Или рекламные мелодии… — он радостно улыбнулся, остальные засмеялись, но смех сразу стих, когда они увидели, что Джайлс даже не улыбнулся. — Простите, Ваша Честь, я не хотел, разумеется! Просто пошутил. Вот, пожалуйста, целый час, тут все разместится, — он быстро вытащил магнитофон, его руки тряслись.

— Я запишу имя каждого. Нам нужны записи.

Джайлс

наговорил на магнитофон уже названные имена.

— Теперь ты, четвертый.

— Байсет 9482. Надсмотрщик, на год, — она выпрямилась рядом с Эстевеном, когда ответила — высокая седая женщина, которая привела группу спасшихся на шлюпку.

Она, подумал Джайлс, явно привыкла уважать власть имущих. Жизнь приучила ее к этому, в отличие от Мары. Двое рабочих рядом с ней оказались черноволосым молодым человеком и столь же черноволосой молодой девушкой. Они держались за руки на виду у всех. Девушка вспыхнула, юноша ответил за обоих:

— Френко 5022. Это… моя жена.

— Дай 3579. Мы оба техники на 7 лет.

— Оба только что из школы, оба на первый заказ — и сразу поженились?

Хохот рабочих — свободный и открытый — разрядил создавшееся напряжение. Френко кивнул, улыбнувшись. Дай тоже улыбнулась, оглядываясь, явно довольная всеобщим вниманием. Это была та самая девушка, которая впала в истерику, когда Джайлс рассказывал о том, что альбенаретцы ищут смерти как высшей награды. Джайлс наговорил их имена на магнитофон и взглянул на рослого чернорабочего.

— Теперь ты, парень.

Чернорабочий коснулся пальцами лба, начинающегося сразу под шапкой коротких черных волос, как бы отдавая честь прежде, чем ответить.

— Хэм 7624, Ваша Честь, — сказал он. У него было чистое молодое лицо, но голос был груб и хрипел как у пожилого. — Занимаюсь физической работой, без специальности. Зато работаю хорошо.

— Неплохо, — сказал Джайлс, — мы счастливы иметь кого-нибудь на борту вроде тебя, Хэм, чтобы в случае чего можно было надеяться на чью-то силу, — он внимательно посмотрел на остальных рабочих, увидел, что они уловили социальный смысл его слов.

Пара из них покраснела, остальные потупили взоры. Но Мара к ним не принадлежала. Ясно, что им не понравилось, что он поставил Хэма на одну доску с ними, но пришлось это проглотить.

Джайлс отдал магнитофон Эстевену.

— Теперь, — сказал Джайлс, — я пойду поговорю с капитаном, может, узнаю что-нибудь. Пока что ясно только одно: или мы столкнулись с чем-то, или что-то взорвалось, и, кажется, спаслись только мы.

— Больше двухсот человек было на борту-212, -хрипло сказал Гроус, вводя эту цифру в компьютер, как бы для того, чтобы удостовериться в нем.

Джайлс внутренне содрогнулся — это проняло его.

— И 12 альбенаретцев — команда корабля, — громко сказал он. — Так что нам повезло. Думайте об этом, если нам придется плохо. Эти шлюпки предназначены

лишь для выживания, удобств здесь нет. Вы поняли, как обращаться с койками. Вот этими ягодами растения ИБ мы будем питаться, после того, как из них будет выжата вода. Они на 3/4 состоят из воды, так что ее хватит. Растение специально выведено для этой цели, там достаточно протеина, чтобы мы не умерли с голоду.

— Сэр, каковы они на вкус? — спросила Дай. Ясно, что она никогда ничего не пробовала, а только готовила заказанную пищу.

— А это… что такое? — спросила седая женщина, Байсет, махнув в сторону покрытой бадьи.

— Не знаю, — сказал Джайлс. — Но тут должны быть перегородки в полу или в стенах. Я спрошу у капитана. Мы, наверное, сможем устроить огороженное пространство.

— Спросите его, зачем мы возвращались за этим краснокожим, — теперь, когда первый страх прошел, Гроус стал проявлять строптивость. — Ведь мы могли погибнуть.

— Капитан знает, что делает. Я его спрошу. Но вот еще что! Вы никогда не были в космосе, однако среди вас ходят сотни сплетен об альбенаретцах. Забудьте их, слышите?! Ваши жизни целиком в руках этих космонавтов. Чтобы я больше не слышал слова «краснокожий»! Ясно? Ну, теперь еще раз приведите койки в порядок и не галдеть, пока я разговариваю с капитаном!

Джайлс следил за альбенаретцами во время разговора. Они вынули, наконец, из золотой обложки справочник и поместили на священное место, отделанное алмазами, на пульте управления. Некоторые панели с пульта управления были сняты, и инженер осторожно шарил в отверстиях усикоподобным инструментом. Капитан молча сидела со скрещенными руками, глядя в пустоту космоса. К ней и подошел Джайлс.

— Я хотел бы поговорить с Райцмунг, — сказал он по-альбенаретски.

Капитан обернулась:

— Вы говорите по-нашему?

— Я из клана СТАЛЬНЫХ. Наш долг — полеты в космосе. Поэтому я изучил ваш язык. Не могли бы вы ответить на мои вопросы?

— Мой корабль разрушен, и я не погибла с ним. Скоро мы будем на Бальбене.

— Бальбене? — повторил Джайлс.

— Бальбене, — подтвердила капитан.

— Но сколько мы будем лететь?

— Точно не знаю. Примерно, сто корабельных суток. Эта шлюпка тихоходна, даже жаль Мунганфа.

— Сочувствую ему. Но почему произошла авария?

— Это не авария. Мой корабль разрушен точно рассчитанным взрывом.

Впервые на лице капитана появились признаки волнения, тон повысился, пальцы переплелись.

— Это невозможно… — начал Джайлс.

— В этом нет сомнений. В районе взрыва были только пустые грузовые отсеки. Там нечему было гореть. Ничто, кроме зажигательной бомбы, не могло воспламенить материалы, из которых сделан пол.

Джайлс слегка качнулся.

— Это тяжелое преступление. Но кому было нужно взрывать альбенаретский звездолет?