Спасательный круг для любимой
Шрифт:
– В отчетах вроде бы говорилось, что он избивает женщин? – прервал его Дракет. – Разве это не проявление ярости?
– Я так не считаю, – сказал Джон, откинувшись на спинку. – Он бьет их только затем, чтобы оглушить. Ни у одной из жертв не сломаны ни нос, ни челюсть. Если бы он избивал их в гневе, травмы были бы гораздо более тяжелыми. Он делает это, чтобы не дать жертвам рассмотреть себя, а значит, опознать. Больше ничего общего между жертвами нет, только черепно-лицевые травмы. Цвет кожи, возраст – все разное. Время и место
– И никаких улик на месте преступления?
– Абсолютно ничего полезного. Ни одной потерпевшей не удалось даже поцарапать насильника. – Единственной царапины было бы достаточно для того, чтобы извлечь ДНК преступника из-под ногтей жертвы, но увы. – Женщина открывала дверь, он наносил ей несколько быстрых ударов, которые тут же оглушали и практически ослепляли ее.
Босс тихо выругался.
– Если дело обстоит именно так, то, значит, ни одна из жертв не смогла предоставить ни свидетельств, ни описаний, – констатировал Стив.
– Ни единого, – вздохнул Джон. – Но я должен сказать, если бы Фрэнк Шпенглер не был единственным художником-криминалистом, у которого имеется допуск, может, у нас было бы больше информации. Судя по тому, как он вел себя вчера, он даром ест свой хлеб.
– Другие жалобы на него имеются?
– Нет, но, даже если с предыдущими потерпевшими он вел себя не столь агрессивно, установить психологический контакт с жертвой он все равно не способен. Нам нужен другой человек, Стив.
– У «Омеги» есть художники на примете, но только не в Техасе. Позволь мне сделать несколько звонков и выяснить, что мы можем сделать.
– Ладно, тогда я еду на место преступления. Многого я не ожидаю, но, по крайней мере, увижу все собственными глазами, а не на фотографиях, – сказал Джон.
– Удачи. Я скину тебе информацию, как только мы кого-нибудь подберем.
Джон нажал кнопку отбоя. Стив найдет художника-криминалиста, если таковой вообще имеется поблизости. Если нет, он из-под земли достанет того, кто не поблизости. Стив всегда давал своим агентам то, в чем они нуждались.
Неожиданно к столу Джона подошел детектив Уэльс:
– Готовы выехать на место преступления?
Джон удивленно приподнял бровь:
– Мы едем вместе?
Молодой человек закатил глаза:
– Я вас не на свидание приглашаю, Хаттон. Просто капитан велел Шпенглеру держаться подальше отдела Жасмин Хаус и от нее самой, я подумал, что мы можем поехать вместе, раз уж все равно оба туда собирались.
Поездка от участка до дома потерпевшей проходила в полном молчании, если не считать музыки кантри, льющейся из радио SUV Уэльса. Дом Жасмин Хаус находился в пятнадцати минутах ходьбы от пляжа, что относило его к элитному, но не космически дорогому жилью. Округа представлялась вполне приличным местом, определенно не из тех районов, где жители боятся открывать двери средь бела дня.
По
Три ступеньки, ведущие к главному входу, перегораживала желтая лента. Джон видел, что криминалисты уже побывали здесь: и на перилах, и на двери дома белел порошок для снятия отпечатков. Если все происходило так же, как и в других случаях, скоро выяснится, что насильник был в перчатках.
Как ни старались Джон с Зейном, осмотр дома тоже не дал никаких результатов. Осталось получить отчет криминалистической лаборатории.
Следующие два часа они с Зейном обходили соседей. Полицейские в форме уже прошлись по домам, но дополнительный опрос не повредит. Впрочем, это тоже ни к чему не привело. Никто ничего подозрительного не слышал и не видел.
Джон был разочарован, но не удивлен.
– Я прочел ваш предварительный поведенческий анализ преступника, – сказал Зейн, когда они вышли под палящее солнце после разговора с последним из соседей.
Зейн читал отчет Джона? Удивительно! Джон думал, что Уэльс отправит его прямиком в корзину своего компьютера.
– Ты с ним согласен? – спросил он Зейна.
Тот пожал плечами и поправил шляпу.
– Несогласия не испытываю ни по одному из пунктов. Как вы и говорите, парень умен, сфокусирован, терпелив. Другие насильники, с которыми мне приходилось иметь дело, не такие. Там речь шла о слепой ярости и превосходстве над жертвой.
Джон кивнул:
– Да, большинство насильников обладает именно такими характеристиками. Возможно, наш парень просто понял, как это скрыть.
Детектив некоторое время обдумывал это.
– Меня бесит то, что он так умен, и нам ничего не остается, как сидеть и ждать, когда он нанесет очередной удар, чтобы заполучить хоть какую-нибудь зацепку.
Джона обуревали те же эмоции. Он и сам вчера об этом думал. Они ждали, пока парень допустит ошибку. А Джон к такому положению вещей не привык.
Они уже подъезжали к участку, когда Джон получил сообщение от Стива Дракета:
«Нашел тебе художника-криминалиста. Особые рекомендации от ФБР в Хьюстоне. Выслал полный файл».
– Похоже, «Омега» раздобыла нам нового художника, – сказал Джон Зейну. – Может, с ним мы хоть куда-то продвинемся.
Все, особенно Шпенглер, неодобрительно уставились на Зейна, когда мужчины переступили порог участка. Похоже, никого не радовал тот факт, что младший детектив работает с Джоном Хаттоном. Зейн пожал плечами, словно извиняясь, и исчез.
Джон вздохнул. С местными бывает очень трудно. Он взял коку – не содовую и не колу; здесь все называют ее кока, как ему уже поставили на вид, – и пошел к своему столу.