Спасенье огненное (сборник)
Шрифт:
С ушкуйниками ходили лучшие новгородские воеводы. В летописях, легендах и народной памяти остался предводитель ушкуйников – Анфал Никитин. Ему приписывают организацию грандиозных походов на сотнях ушкуев в начале XIV века. В 1363 году ушкуйники с воеводами Александром Абакуновичем и Степаном Ляпой во главе вышли к реке Оби. Здесь рать раз делилась: одна часть пошла воевать вниз по Оби до самого Ледовитого океана (Студеного моря), а другая – гулять по верховьям Оби на стыке границ Золотой Орды, Чагатайского улуса и Китая. По масштабам их путешествия не уступят путешествиям Афанасия Никитина и Марко Поло. Жаль,
В 1366 году новгородские бояре Осип Варфоломеевич, Василий Федорович и Александр Абакунович громили караваны на Итиле. Ордынские войска опять оказались бессильными перед ушкуйниками, и хан Золотой Орды обратился за помощью к своему подданному московскому князю Дмитрию Ивановичу (будущему Донскому). Дмитрий шлет грозную грамоту в Новгород. Отвечают: «Ходили люди молодые на Волгу без нашего слова, но гостей (купцов) твоих не грабили, били только басурман».
Ушкуйники имели первоклассное вооружение, это были профессиональные бойцы. Они имели панцири – чаще всего кольчуги из рубленых из стального листа колец (байраны, или боданы), делали и комбинированные панцири (бахтерцы), в которых между колец вплетались стальные пластины.
Не правда ли, история речных войн – некая другая, совсем другая история России, чем та, что известна нам со школьных времен? В учебниках истории нашей страны ушкуйники, если и упоминаются, то только как разбойники. Почему это они разбойники? Воеводы ушкуйников – успешные военачальники, которые не усевали поля костьми русских людей, а побеждали неприятеля малой да удалой силой. Они должны быть когда-нибудь отмечены благодарной памятью потомков! Ушкуйники – военный флот Великого Новгорода, который с XII века вел с Ордой успешную и даже доходную речную войну!
Естественная мысль: если речь идет о систематических походах на большом количестве ушкуев, значит, эти походы шли не из Новгорода. Достаточно посмотреть на карту, чтобы понять, сколь длинен и труден путь от Ильменя до Камы. Флотилия даже из нескольких десятков ушкуев растянется по многочисленным волокам на много верст. О ее перемещении узнает да же самый ленивый. Ушкуйники лишаются главного преимущества – неожиданности. Нужна была промежуточная база для строительства ушкуев, обеспечения продовольствием и людьми. Такая база была нужна, и она была создана. И место для нее было выбрано без промаха, в непосредственной близости от театра военных действий. Как будто природа специально для этого создала вятскую землю.
Вятка – город Хлынов, – конечно же, была поставлена ушкуйниками не случайно. Здесь в лесном краю, можно было строить корабли, запасаться продовольствием и набирать команду. Расположенная в верховьях притока Волги, реки Вятки, такая база имела исключительное выгодное стратегическое положение. Отсюда вниз по течению и неслась лавина ушкуев, нанося неожиданный и неотразимый удар. Действительно, грозное разбойничье гнездо.
Только ли разбоем наживалась Вятка? Версия вторая: основой благосостояния Вятки было так называемое «пермское серебро». В легендах остался некий Анфаловский городок в Перми Великой, где якобы был зарыт серебряный клад Анфала, так никем и не найденный…
Серебро перемское
Кроме южной «руки» – речки Вятки, у Хлынова была еще и северная «рука» – верховья Камы. Большой
Точно сказать, сколько было вывезено драгоценного металла, сейчас невозможно, но представление о размерах вывоза дает хотя бы такой факт. От нашествия Литвы новгородцы время от времени откупались данью. Так, в 1431 году литовский князь Витовт налагает на Новгород контрибуцию в 55 пудов литого серебра (новгородский пуд – берковец – равен 163 кг). Иначе говоря, речь шла о 8965 килограммах литого высокопробного серебра. Новгород уплатил эту сумму в течение пяти месяцев.
Новгород даже начал собственное денежное производство в 1420 году, и оно продолжалось непрерывно в течение 58 лет до падения новгородской независимости и присоединения к Москве в 1478 году. Серебряная монета «новгородка» была вдвое тяжелее московской монеты, «московки».
В 1332 году Иван Калита «возверже гнев на Новгород прося у них серебро закамьское». Каким образом и где добывалось это серебро, предприимчивые торгаши тщательно скрывали, в Москве и Орде считали, что есть некие таинственные рудники, их долго и безуспешно искали потом на Урале. Никто не догадывался, что «серебро закамьское» – это те запасы древнеиранской посуды и монет, которые на протяжении многих столетий копились на святилищах уральских народов.
Современный нам автор пишет об этом так.
Множество кладов серебряной утвари впоследствии было обнаружено только в Верхнем Прикамье и Западной Сибири. Обе территории представлялись буквально кладовыми, где на древних святилищах веками сохранялись блюда с изображениями сасанидских царей, согдийские кружки, кувшины с растительными орнаментами и фигурами персонажей зороастрийского пантеона, исламские серебряные бутыли и подносы с благопожелательными надписями, византийские и западноевропейские чаши со сложными литературными сюжетами и готическим орнаментом. На материалах находок серебра из Прикамья и Зауралья вышли прекрасные книги, посвященные сасанидскому художественному металлу, искусству Византии, согдийскому серебру. Из них же создавались соответствующие экспозиции музеев, в том числе Эрмитажа, и временных выставок, как в России, так и за рубежом.
В прошлом веке восточные сокровища находили на Русском Севере не просто в больших, а в огромных количествах. То, что уцелело, находится в великолепной коллекции иранских (главным образом) ювелирных изделий эпохи Сасанидов (III–VII вв. н. э., так называемое сасанидское серебро), хранящейся и экспонируемой ныне в Государственном Эрмитаже: старинные блюда и кувшины, бокалы и геммы с их неповторимыми узорами и высокохудожественными изображениями. Из дворцов персидских царей и вельмож древними торговыми путями они попали сначала на Русский Север на берега Оби, Вишеры, Колвы, Камы и даже Ледовитого океана.