Спасение 6-го
Шрифт:
Он пожал плечами.
Мое сердце подпрыгнуло. – Джо…
– Спасибо за еду, Моллой.-Он отодвинул свой стул и встал. – Мне нужно идти.
– Нет.- Разочарование пробудилось к жизни внутри меня. – Тебе пока не обязательно уходить.
– Да, я хочу.- Схватив свою миску и ложку, он подошел к моей раковине и быстро сполоснул их, прежде чем поставить на сушилку.
Дотошный, он вернулся к столу с кухонным полотенцем в руке и вытер то место, где он ел. Бросив тряпку в раковину, как только он закончил уборку, он направился к входной
– Без проблем, - ответила я, придерживая для него дверь.
Он натянул капюшон, скрывая лицо, и шагнул в ночь. – Я увижу тебя, Моллой.
– Да, Джоуи Линч.- Я прерывисто выдохнула. – Увидишь.
Глава 4.Ты такой же как и он.
Джоуи
25 февраля 2000 года.
Мои самые юные воспоминания начались примерно во время моего третьего дня рождения. Я не мог с уверенностью сказать, были ли события, произошедшие до этого дня, особенно хорошими, потому что все, что я, казалось, помнил, было плохим.
И прямо сейчас, в десять часов пятничного вечера, после очередного скандала между моими родителями, все, что я мог вспомнить, было плохим.
Ноющие места, о существовании которых я и не подозревал, я не мог остановить свой мозг от повторного прокручивания некоторых наиболее тревожных воспоминаний из моего детства…
– Ты можешь поплакать, Джоуи, - прошептала мама, обхватив пальцами мою тощую руку. Ее прикосновение было мягким и теплым, и от этого ощущения у меня что-то скрутило в животе. – Почувствуй себя хорошо, детка.
Нет.
Она была неправа.
Снова.
Разъяренный на нее и на весь гребаный мир, я проглотил свою боль, отодвинул свои чувства на задний план и сосредоточился на своей работе – работе, которую, я был совершенно уверен, ни один другой мальчик в моей школе не делал для своей мамы.
Укачивая малыша Олли на руках, я поднес бутылочку к его губам, внимательно следя за любыми признаками ветра, как мне показывала мама.
Она не могла сделать это сама.
Нет, конечно, она не могла.
Послеродовое кровотечение в моей дырочке.
Больше похоже на послеродовую батарейку.
Он избил ее прошлой ночью, потому что ребенок не переставал плакать.
Я никогда не видел, чтобы она была так близка к смерти за долгое время.
Образ все еще был на переднем плане моего разума.
Кровь.
Плач.
Чувство
– Где подгузники?
– Спросил я, когда капризный маленький засранец наконец закончил поглощать бутылку на четыре унции, которую я приготовил для него. – От него воняет.
– Я могу это сделать, - начала говорить мама, принимая сидячее положение.
– Лежи, - приказал я, дрожа при воспоминании о том, что я видел, как она выходила из своего тела всего несколько дней назад. – Я могу присмотреть за ним.
Посмотрев на пакет с подгузниками в углу ее комнаты, я взял на руки своего младшего брата и потянулся к нему.
– Давай, ты, маленький толстяк, - пробормотал я, опуская его обратно на кровать и осторожно вытаскивая его извивающееся тело из комбинезона. – Давай покончим с этим.
Он уставился на меня своими большими глазами и привлекательностью, и я нахмурилась.
– Не смотри на меня так, - предупредил я. Как будто я могу защитить тебя. – И на меня тоже не ссы.
– В ближайшие годы из тебя получится отличный отец, - сказала мама с дрожью в голосе.
– Я бы предпочел умереть, - это все, что я ответил…
– Джоуи.
Я хотел, чтобы она перестала разговаривать со мной.
От ее голоса стало больно.
Все это.
– Джоуи, пожалуйста.
Неохотно я заставил себя посмотреть на нее, чувствуя, как мое сердце сжимается и умирает в груди, когда мой взгляд остановился на моей матери.
Она была разрушена.
Снова.
Обычно она хорошо это скрывала, но не сегодня. Как свежий слой краски на стене, мой отец нанес на нее свежий слой синевато-зеленых синяков.
Я никогда не видел ничего подобного, и это не было преуменьшением.
Она выглядела как труп.
Чувство вины бурлило внутри меня, и я, честно говоря, хотел умереть.
Что я мог ей сказать?
Как я мог подобрать слова, чтобы сказать ей, насколько я сожалею и злюсь, на одном дыхании?
Я хотел обнять ее и встряхнуть все сразу.
Когда мои легкие выпустили воздух, который я сдерживал, я позволил всем вредным чувствам и мыслям о событиях сегодняшнего вечера просочиться в мою голову, надеясь, что они смогут каким-то образом разжечь во мне пламя самосохранения.
Надеясь, что мои мысли смогут разжечь мой гнев, а мой гнев поможет мне щелкнуть выключателем и больше не заботиться.
Потому что забота убивала меня, и я, честно говоря, не думал, что смогу продержаться дольше.
– Чего ты хочешь от меня, мама?-Я услышал свой вопрос хриплым голосом, сердце разрывалось на части.