Спасение Души. Возвращение
Шрифт:
Я кое-как встал и вместе с друзьями начал осматривать раненых. Зрелище было ужасным. Наносимые демонами ранения были чудовищны. Если Связующие не погибали на месте, то почти наверняка погибали после боя от полученных ран. Обычно как раз в это время ангелы и принимаются лечить раненых и восстанавливать целостность поврежденных душ обычных смертных, коих, к счастью, в здании почти не было.
«Назовите себя!»
Охранявшие вход на этаж инквизиторы, а за ними и все остальные, выхватили оружие.
Кошмар битвы был всё ещё свеж, и я даже представить не мог, как они планируют выдержать ещё одну.
«Капитан Ахмет Вар Луаф. Со мной мои
Охранники расступились, пропуская на этаж отряд Мэта вместе с их капитаном. Я издалека рассмотрел моего друга. Он похудел и выглядел еще суровее, чем раньше. На секунду мне даже стало неловко подходить к нему. Я всегда испытывал некоторую неловкость, когда нужно было поздороваться с человеком, с которым у меня долго не было контакта. Тем более с человеком, который считал меня мёртвым. И что я должен был ему сказать? «Эй, привет. Помнишь, ты меня похоронил, а я всё ещё жив»?
Перемахнув через наспех сделанные ограждения, Мэт отдал честь Беккету. Тот положил ему руку на плечо и нарочито громко воскликнул: «Вар Луаф! Вы живы! Доложите обстановку». «Мы примчались, как только смогли. Внизу был чистый ад, но к счастью, порталы сами по себе закрылись…», – посередине предложения Мэт остановился и посмотрел на кого-то через плечо Беккета, и этим кем-то был не я. Это был капитан Николас. Лицо Мэта исказилось и могу поклясться, что на секунду я мог увидеть в его глазах самый настоящий страх. «Назад! Немедленно!» – крикнул Мэт, доставая оружие.
Не зная Мэта, можно было подумать, что этот человек и вправду запаниковал. На этаже моментально воцарился хаос. До неминуемой катастрофы было рукой подать. С одной стороны отряд Мэта целился в Николаса, а с другой инквизиторы Николаса целились в Мэта. Оба отряда орали друг на друга, требуя бросить оружие, но уступать никто не собирался. Однажды в детстве я не доверился другу, и до сих пор жалею об этом. Я больше не намеревался допускать ту же ошибку. Я уже приготовился встать между двумя группами, как пол у меня под ногами затрясся. Ангелы пробили крышу здания словно метеориты, упав прямо в центр колоннады. Порыв ветра поднял тучу пыли, а когда мы наконец смогли открыть глаза, мы едва не ослепли от яркого света.
Через несколько секунд свет слегка потускнел, и мы смогли разглядеть трёх стоящих перед нами небесных воинов. Они были полной противоположностью всего того, что здесь сегодня происходило. В их аурах был порядок, закон, подчинение, умиротворение и смирение. Грозовую тучу окутавшего здание хаоса прогнало ярким солнечным светом.
Я узнал одного из воинов – это был Диссидия, серафим архангела Габриэля. Остальных двух я не узнал. Приглянувшись повнимательнее, я увидел, что ангелы хоть и не подавали виду, но были измотаны и истощены. Их облачение было изорвано, а тела покрыты ранами и царапинами.
Выпрямившись во весь рост, эти существа оказались намного выше чем я их помнил, вдвое превосходя ростом обычного человека. Крылья у каждого из них различались, как и у большинства существ неземных измерений. Крылья для ангелов являются не физическими конечностями, а продолжением их душ. В отличие от низших демонов, ангелы могут разворачивать их из ниоткуда и убирать в никуда. Широкие крылья Диссидии, показывая его высокий ранг, были покрыты у основания золотой бронёй.
Не говоря ни слова, ангелы убрали крылья и встали в боевую стойку. Все насторожились, не понимая в чём дело. Диссидия
В воздухе за спиной капитана понемногу начал проступать гигантский силуэт. Страшное существо, подобных которому я никогда не видел ранее, парило в воздухе; с его пальцев тянулись нематериальные фиолетовые нити, обвивавшие конечности Николаса. Я оглянулся вокруг, но обнаружил, что взгляды всех были по-прежнему прикованы к капитану. Демон был худым как щепка с покрытой шипами кожей. Из его рта торчали длинные клыки. Он был таким же высоким, как Диссидия, если не выше. Вдруг он сделал круговой жест рукой и позади него открылся маленький портал. Он нырнул в него, словно в бассейн, после чего портал закрылся, а Николас упал на пол.
Связующие бросились к капитану и удостоверившись что он жив, унесли его куда-то. Когда толпа рассеялась, на месте остался лишь Мэт, пристально глядевший на меня. «Значит, я не ошибся, – с недоверием сказал он, посмотрев на Алекса и Нину стоявших у меня за спиной. – Когда я почувствовал твою ауру в здании, то я и представить не мог, что это на самом деле ты…» Я медленно подошел к Мэту и протянул ему руку. Это было двусмысленным действием: во-первых, это самый обыкновенный дружественный жест, а во-вторых пожав мне руку, он «прочитал» бы меня. Так оно и случилось. Друзья воссоединились.
Во всей этой суматохе мы совсем позабыли про ангелов. Из троих на этаже остался лишь серафим Диссидия, который хоть и выглядел всё также гордо и мужественно, но уже намного дружелюбнее. Беккет робко подошёл к серафиму, который стоял на одном колене около смертельно раненого инквизитора. Мы тоже подошли ближе.
Серафим положил руку на свою грудь и замер с сосредоточенным лицом. Я спросил Мэта: «Что происходит?» Мэт, как и большинство Связующих, сенсорика которых была хорошо развита, видел намного больше, чем другие. Для них это был самый настоящий магический спектакль. «Диссидия достаёт частичку своей эссенции и помещает его в раненного парня», – прошептал мне на ухо Мэт.
Я пригляделся повнимательнее. В руке у серафима появился голубой как полуденное небо сгусток света, который тот приложил к груди инквизитора и осторожным движением вдавил его внутрь. Словно растекающаяся вода, голубая эссенция серафима заструилась по всему телу. Раны стали медленно затягиваться.
Нельзя полностью уничтожить душу или создать её с нуля. Ничто не появляется из ниоткуда и ничто не исчезает в никуда. Всегда остаются следы, маленькие обрывки души, по которым, словно гигантскую головоломку, ангелы восстанавливают целостность души, используя собственную эссенцию для восполнения недостающих фрагментов. И чем сильнее искусство ангела и его преданность этому делу, тем больше у него шансов спасти смертных, чьи души были повреждены. Одним из таких являлся серафим архангела Габриэля – Уриэль.