Спасение из ада
Шрифт:
Но в данном случае материнская жалость сыграла злую шутку над несчастным. Очевидно, однажды впервые приведенная проститутка разбудила в нем животные инстинкты. Теперь если время от времени ему не давали выпустить накопившуюся энергию, то жирный боров превращался в бешеного, не сдерживающегося даже в минимальных рамках человеческого воспитания скота. И этот скот совершенно уже не реагировал ни на приказы, ни на ласковые обращения, ни на радикальные смены тем в разговоре. Его заклинивало намертво только на одном.
Вначале толстенный урод лишь похихикивал и старался ущипнуть девушку за любой участок тела, который подворачивался под его пальцы-сардельки. Потом он начал довольно интенсивно раздеваться, и наблюдавшая за всем действом мамаша удалилась из комнаты, плотно прикрыв за
Тем не менее у опытного, умеющего убивать, знающего массу смертельных точек на человеческом теле агента появились некоторые шансы на спасение. Благо, что сил у нее в данный момент накопилось предостаточно, особенно если сравнивать с недавним заточением в подвале у Едвиса. Теперь следовало только как можно тише вырубить толстяка, затем выломать батарею со стояка и отыскать в комнате нечто, способное действенно противостоять цыганке с битой.
Запланированному мешали сразу несколько вещей. Например, все те же злополучные наручники, которые мало того что не давали воспользоваться правой рукой, так и общую свободу маневра сковывали. Левая рука тоже могла наносить смертельные удары, но вполне понятно, что уже не с такой силой. Тем более что толстяк был гораздо выше ростом и весь заплыл жиром. Успокоить такого одним ударом или тычком дело довольно непредсказуемое. Да и просто успокоить – действие в данном случае только половинного характера. Такое животное следовало убивать сразу и безжалостно. Оставалось только выбрать удачный момент.
Для этого опять пришлось притворяться. Громко и глупо хихикая, Александра стала уговаривать раздетого догола и продолжающего щипаться толстяка:
– Давай я тебя поласкаю! Ой, какой мягонький! А целоваться любишь? Давай я тебя поцелую! Но ты ведь такой большой, я до тебя не достану. Садись, садись на ковер! Вот так, отлично! Ха-ха! Только не надо кусаться! Ай! Постой, давай я тебя поглажу по голове. Вот так. Приятно?
Скотина и в самом деле несколько раз укусил девушку за бедро. И теперь она не могла как следует сконцентрироваться на ударе. Но зато напряженным слухом старалась прислушиваться к звукам снаружи комнаты. Вдруг раздастся топот шагов и скрип деревянной лестницы? Пока ничего подобного слышно не было, и Шура решила действовать. Тем более что момент сложился самый благоприятный: разгоряченный толстяк настолько приблизился к стене, что его голова оказалась рядом с батареей. Немного отвлеченный интенсивными поглаживаниями по затылку, урод расслабился, и его башка стала легче поддаваться женским ручкам.
Собравшись с силами, Александра резко двинула двумя руками вправо, и висок насильника соприкоснулся с ребром чугунного радиатора. Мешок с салом сразу обмяк и с легким стоном завалился на спину. Тогда как девушка постаралась продолжить свои вскрики, смех и восклицания в прежнем режиме. А сама приступила к более интенсивным действиям по своему освобождению.
Не присматриваясь к состоянию дауна, перекатила его на бок, освобождая себе подход к батарее, и, схватившись за нее двумя руками, принялась расшатывать вместе со вбитыми в стену креплениями. Как она и надеялась, дело пошло споро. На двадцатом рывке средство отопления окончательно отделилось от стены и теперь осталось на весу. Лишь две приваренные трубы продолжали держать на себе весь вес, и вполне понятно, что сопротивляться дальнейшим усилиям сварочные швы долго не смогут.
Но отдышаться хоть немного таки пришлось. Тем более что дыхание сбивало интенсивное притворство в виде непрекращающейся болтовни и уговоров. К счастью, цыганка наверняка надеялась на непробиваемость своего выродка и пока полюбоваться на сцену насилия не спешила. Что и дало несколько так необходимых минут на передышку и позволило собраться с новыми силами.
Сделав короткую паузу и не услышав опасного топота на ступеньках, Шура принялась отламывать батарею от стояка. Теплой воды в ней не было, хотя для подобного сырого подвала постоянный прогрев не помешал бы и в такую погоду. Но зато как только появилась первая трещина, под большим напором в помещение брызнула вода холодная. Благо, напор стал слабеть
«Опять мокнуть приходится! – промелькнула мысль. – Но хорошо хоть на этот раз тонуть не придется. Разве что автоматически включится подкачка давления в системе. Интересно, тут забор воды общий или строго индивидуальный для каждой квартиры? Что-то слишком ледяная водичка-то…»
Краем глаза она старалась чаще посматривать на дверь, вполне справедливо опасаясь главной опасности именно оттуда. И совершенно забыла при этом про толстенного урода. Рвущаяся из надломленных труб ледяная вода привела насильника в чувство, но трезвости ума или частички рассудительности так и не прибавила. Наоборот, он превратился в дикого, совершенно себя не контролирующего зверя. И теперь его зубы мертвой хваткой сомкнулись на левой лодыжке отвлекшейся жертвы.
Отчаянный, непроизвольный визг вырвался из глотки Александры и смешался со злобным носовым ревом дауна. С ужасом и убивающей сознание болью девушка упала на бок, чувствуя, как рвутся у нее на ноге прокушенные сухожилия. Попробовать как-то абстрагироваться от парализующей боли не было никакой возможности, а главное, и времени. Потому что какая-то часть подсознания подсказала: «Цыганка уже здесь! А до этого она просто стояла под дверью!»
Практически на полном автопилоте, осознавая, что уже ничего не успевает, Александра нанесла несколько ударов правой пяткой по тому месту, где сосредоточился саднящий все тело кошмар и откуда неслось захлебывающееся в крови рычание. Правая рука так и осталась прикованной к отводной трубе батареи, поэтому от нависшей над ней тени пришлось прикрываться только левой. А затем сознание накрыла волна такой жуткой боли, что уход из жизни мог показаться только благом. И для полного обморока не пришлось даже делать усилий и представлять себе труп. Свет померк…
Глава тридцать пятая
Последняя попытка
У нужной двери ни звонка не оказалось, ни колотушки для стука. Тем более про колокольчик можно было не вспоминать. Грязная, облупленная и давно ничем не обрабатываемая. Пришлось стучать рукой. Потом кулаком. Когда и такие действия не возымели реакции, в ход пошла нога. В ответ полная тишина.
Дмитрий оглянулся на детишек. Те сдвинулись в другой угол двора и оживленно о чем-то перешептывались, видимо обсуждая, как потратить честно заработанную десятку. На пришельца они совсем внимания не обращали, да и никого больше из остальных обитателей этих трущоб видно не было. Поэтому Светозаров и минуты не стал сомневаться, а просто присел на грязную, заплеванную ступеньку, отправляясь искрой своего сознания на подсмотр. Вначале несколько раз промчался по полутемному длинному коридору. Просторная кухня его привлекла мало. За ней продолжение коридора, без всяких затей переходящее в большую комнату. У дальней стены, почти под самым потолком виднелось узкое, грязное окно, выходящее на параллельную улицу. Вся комната заставлена разнообразной, скорее всего, выкинутой прежними хозяевами на улицу мебелью. На стенах ковры и какие-то несвежие покрывала. Одно свисает так, словно закрывает дверь. Проверять пришлось и там. Под тусклой лампочкой мелькнула уходящая вниз деревянная лестница. Пара следующих кругов, и взору открылась еще одно помещение, в котором даже при первой короткой вспышке осмотра послышались леденящие душу звуки борьбы, крики боли и злобное рычание. При втором витке удалось рассмотреть замахивающуюся битой женщину, а рядом с ней огромного и толстенного мужика. Голого, окровавленного и начинающего дико визжать от боли.
Торговцу в тот момент показалось, что незнакомая женщина сражается с толстяком. Но уже следующий круг и несколько подправленная линия движения позволили рассмотреть самое ужасное: эта пара уродов кого-то избивала!
Пожалуй, еще ни разу во всей своей практике Торговец не использовал с такой скоростью данные ему судьбой умения. Практически он даже осознать не успел, когда вернулся в тело и насколько быстро телепортировал в «подвал кошмаров». Но сделал это, как ему самому показалось, гораздо быстрей, чем смог бы мелькнуть в этом же месте на своем следующем витке подсмотра.