Спасение клана Учиха
Шрифт:
— И Саске… — повторил Наруто, посмотрев в глаза мёртвой женщины под его ногами.
— Прости, но мне придётся стереть твою память об этом разговоре. И всё, что касается Саске. Я не могу рисковать. Мы должны спрятаться, чтобы нас не нашли Третий и его люди и не завершили начатое.
— Мою память? — провёл рукой по лицу Наруто.
Перед глазами мелькнули прошедшие две недели. Самые счастливые дни во всей его жизни. И этот человек хочет забрать их? Словно бы их никогда и не происходило? Как будто у него никогда не было настоящего друга. Затереть их имена стоящие рядом. Чтобы он забыл Саске. Лучшего друга,
— Да, твою память, — подтвердил красноглазый. — Ты вряд ли согласишься пойти с нами из своей любимой Конохи, чтобы разделить изгнание, поэтому другого выхода я не вижу. Прости…
— Нет! Не надо! — Наруто вскинул руку, закрываясь от этих жутких глаз, которые могли лишить его самых светлых воспоминаний. — Я не хочу расставаться с Саске. Я не хочу жить в Конохе, в которой не будет моего лучшего друга! Я пойду с тобой.
— Ты уверен, Наруто? Пути назад уже не будет, — предупредил его красноглазый. — Я не хочу заставлять тебя. Я предоставил тебе выбор только лишь потому, что ты — друг моего брата. Подумай, ты же не будешь ничего помнить, а значит, не будешь страдать и скучать, грустить. Твоя жизнь будет прежней.
Наруто содрогнулся от такой перспективы.
— Я не хочу никакой «прежней жизни», — прошептал он. — Я иду.
— Тогда я должен сказать тебе ещё кое-что, — из тени раздался тяжёлый вздох. — Не думай, что я отговариваю или уговариваю тебя, но не хочу никаких недоговорённостей и обвинений, что я не всё тебе сказал или, не дай Ками, использовал в своих целях и так далее. Ты уже достаточно взрослый, чтобы узнать правду о себе и принять осознанное взвешенное решение.
Наруто сглотнул, гадая, что же собирается поведать ещё ему его пугающий собеседник…
— На самом деле ты уже в моей иллюзии, поэтому я могу показать тебе то, что знаю. Время ещё есть, и здесь оно тянется так, как хочу я…
* * *
— Я — джинчуурики девятихвостого демона-лиса, — прошептал Наруто, выныривая из воспоминаний и снова фокусируясь на лице спящего друга. Чёрные ресницы дрогнули, и Саске открыл глаза.
Часть 1. Глава 10. Сон и явь
Саске снился очень страшный сон. Словно он вернулся после тренировки домой и вошёл на удивительно-безлюдную территорию клана. Луна в небе вызывала странное чувство обречённости и тоски. Сердце билось, словно у загнанного мышонка.
— Нет! Я — ниндзя, я ничего не боюсь! — возразил сам себе во сне Саске.
Он сделал ещё несколько шагов. Смутные очертания приобрели форму, и он увидел тётю, та лежала на мостовой, обратив пустые глаза в холодное чёрное осеннее небо.
— Итачи! Мама! Отец! — он побежал к своему дому.
Взгляд цеплялся за лежащие то там, то здесь трупы соклановцев, через которые пролегал его путь. Многих он узнавал. Чёрные тени словно жили сами по себе. Тянулись к нему, упрекали в чём-то. Запах крови ударил в ноздри, заставляя задыхаться. Тошнотворный смрад. Саске знал, что шиноби — это профессия, которая предполагает убийства, его с детства к этому готовили — убивать или быть убитым. Но он ещё никогда не видел смерть так близко и так много. Казалось, он попал в ужасную иллюзию, из которой невозможно выбраться. Наконец он добрался до дома,
— Мама? Итачи?! Отец?.. — в холодной темноте голос прозвучал робко и противно дрожал. Колени мелко тряслись, и каждый шаг давался с трудом, словно Саске шёл против течения вязкой ледяной реки.
Отодвинув створку сёдзи, он увидел распростёртые тела родителей и рядом с ними своего старшего брата.
— Нии-сан, что случилось? — хотел спросить он, но язык словно отсох или прилип к нёбу.
Через мгновение Итачи тоже упал рядом с родителями.
— Нет! Нии-сан! — завопил Саске, чувствуя резь в глазах и головокружение. Из тени словно соткался некто с горящими, как угли, шаринганами.
— Спи! — приказал ему странно-знакомый голос, и… Саске проснулся.
Солнечный свет заливал незнакомую комнату, а рядом с ним обнаружился сидящий на футоне Наруто.
— Где это мы? — просипел Саске, удивляясь присутствию друга.
Наруто пожал плечами и прошептал, кивая куда-то за его спину.
— Я ушёл из Конохи, чтобы быть с тобой и выжившими после резни клана Учиха.
Сказанные слова никак до него не доходили, и Саске тупо пялился в голубые глаза, которые смотрели на него с сочувствием. Ужасная правда захватила тело и сознание, парализуя, лишая дыхания.
— Саске! — встряхнул его Наруто. — Саске… У тебя глаза стали красными…
— Это шаринган, — безразлично-тихим голосом ответил он другу. — Их нет… Моих родителей и моего брата… Их больше нет.
— А их ты знаешь? — тормошил Наруто, вырывая из равнодушного оцепенения.
Саске оглянулся. Рядом с ним лежала Юмико, его двоюродная сестра тихо всхлипывала, продолжая спать. Троюродный брат Казуки тоже метался во сне. Девочку постарше Саске не знал, только видел пару раз, кажется, та училась на дому, а может быть, и вовсе не была шиноби. Рядом с ней спала малышка от силы лет двух. А дальше четверо ребят на вид от трёх до пяти лет, которых он тоже видел в клане, но они не были близкими родственниками, поэтому не общались, да и эта малышня его никогда не интересовала, он предпочитал проводить время с братом, Юмико и Казуки, а теперь ещё — с Наруто. От воспоминания о брате сердце снова сжалось, глаза защипало, и Саске шумно выдохнул, сдерживая слёзы.
Звук раскрываемых створок отвлёк от переживаемого горя и заставил подобраться. То, что их спасли, ещё не значит, что это сделали с благими намерениями. Конечно, против сильного шиноби Саске с его уровнем не тягаться. Но бывает, что взрослые шиноби и не ждут яростного сопротивления от детей. Фактически, он мог бы сдать экзамен на генина уже в этом году, но Итачи попросил его не делать этого. Особенно — пытаясь порадовать отца, чтобы тот сказал «то, что и ожидалось от моего сына». Почему, брат не объяснил, но…
Когда Саске увидел вошедшего, а точнее, вошедших, из головы вылетели все мысли.
— Нии-сан! — подлетел он к невредимому брату и повис у того на шее. — Ты жив!
И только через целую секунду до него дошло, что враги могли бы обмануть его, сыграв на чувствах, и подмениться его братом. Например, хенге сделать или в иллюзию отправить. Он освободил слегка покрасневшего Итачи от своих объятий и приставил к его животу кунай, который, в процессе выказывания братских чувств, слямзил из бедренных ножен.