Спасение красавицы
Шрифт:
Но, к счастью, на этом туземец убрал от нее руки, напоследок слегка подергав за кудряшки на лобке да легким щипком сведя вместе губы.
Ошеломленная, Красавица наклонила голову, и вид собственной беспомощной наготы полностью лишил ее присутствия духа. Новый господин между тем повернулся и прищелкнул пальцами. И сквозь спутавшиеся пряди волос девушка разглядела, что шустрые надсмотрщики точно так же, как и ее, в мгновение ока подняли Елену.
Та изо всех сил старалась сохранить самообладание. Ее темно-розовое лоно влажно проглядывало из буроватого венка коротких кудряшек, длинные изящные бедра подрагивали мускулами.
Пока хозяин занимался ртом Елены, разглядывая ее зубы, высокие и, острые груди пленницы заметно набухли. Однако, получив свою порцию шлепков, Елена не обронила ни звука.
Увиденное в этот момент лицо господина еще больше озадачило Красавицу. Как заинтересован казался он осмотром рабов, сколь поглощен был собственными действиями! Даже свирепейший господин новообращенных в замке королевы не был настолько предан своей роли. Кроме того, этот человек был поистине очарователен. Богатый бархатный халат восхитительно сидел на его прямой спине и плечах. С притягательной грациозностью в каждом движении он сейчас разглядывал Елену, раздвигая ей пальцами покраснелые интимные губы, отчего бедняжка-принцесса, не в силах сдерживать томление, постыдно вскидывала ему навстречу бедра.
При виде обнаженных прелестей Елены — влажных, налившихся соками и столь явственно алчущих наслаждения — Красавица после столь долгой неутоленности плоти испытала острое отчаяние. И когда господин, улыбнувшись, погладил пленницу по волосам, мягко отведя их со лба, чтобы получше рассмотреть глаза, Красавица почувствовала неожиданный укол ревности.
«Нет, полюбить кого-то из них было бы просто отвратительно!» — осекла она себя. Она ни за что не отдаст кому-то свое сердце!
Теперь девушка уже старалась не глядеть на происходящее. Ее разведенные ноги мелко подрагивали в руках у грумов, державших пленницу все так же крепко. Лоно невыносимо набухло, требуя насыщения.
Однако Красавицу ожидало уже новое зрелище: оставив Елену, туземец отступил к Тристану. И теперь уже принца подняли юноши на руках, точно так же разведя ему широко ноги. Красавица заметила, что худосочные грумы едва удерживают вес крупного принца.
Господин принялся скрупулезно изучать его затвердевший, отчаянно толкающийся член, и прекрасное лицо принца напряглось и зарделось в муке унижения. Пальцы хозяина потеребили сперва крайнюю плоть, затем поиграли с лоснящейся головкой, выдавив из нее каплю блестящей влаги. Краем глаза Красавица видела, как Тристан весь напрягся телом, но уже не отважилась поднять глаза к его лицу, когда туземец взялся рассматривать голову пленника.
Словно в тумане, видела она искоса лицо господина, его необычайно огромные, чернильно-черные глаза и отведенные за ухо волосы, открывавшие мочку с маленьким золотым кольцом.
Потом он отвесил Тристану пощечины — так сильно, что звук ударов, казалось, эхом прокатился по саду, — и Красавица плотно зажмурила глаза. Тристан глухо застонал.
Девушка вновь открыла глаза, когда господин негромко хохотнул себе под нос, проходя мимо нее, и тут же увидела, как его рука рассеянно потянулась ущипнуть ее за грудь. На глаза вновь накатились слезы. Пытаясь уяснить для себя исход осмотра, Красавица старательно отмахивалась от того факта, что этот человек притягивал ее больше, чем кто-либо, кому доселе
Теперь справа от нее и чуть впереди оказался Лоран, которого надсмотрщики так же подняли для подробного осмотра господином. И когда юнцы все же справились с верзилой-принцем, хозяин испустил какую-то быструю реплику, что тут же всех грумов повергло в хохот.
Впрочем, Красавица все поняла и без перевода: Лоран был исключительно могуче сложен и обладал поистине впечатляющим членом. Его орган, окрепший и налитой, как следует вымуштрованный еще в замке, вздымался вверх, и при виде рельефных мускулистых бедер принца, разведенных до предела вширь, на девушку нахлынули смутные, похожие на бред воспоминания о его пребывании на позорном кресте. Она старалась не смотреть на невероятно крупную мошонку Лорана и все же никак не могла оторвать от нее взгляд.
Господина между тем столь непомерное достоинство невольника привело в чрезвычайное оживление, и для начала он несколько раз и неожиданно часто ударил Лорана по лицу тыльной стороной ладони. Огромный торс принца резко изогнулся, так что надсмотрщики едва смогли его удержать.
И когда господин отцепил от груди Лорана зажимы, скинув их на землю, и крепко стиснул пальцами соски, тот громко, мучительно застонал.
Однако между ними произошло и кое-что еще, и Красавица это заметила. С самого начала осмотра Лоран время от времени устремлял на господина прямой открытый взгляд — и наконец глаза их встретились. И вот теперь, когда ему снова немилосердно сжали соски, Лоран напряженно уставился в глаза хозяину.
«Не надо, Лоран, — в отчаянии взывала к нему Красавица. — Не искушай их. Здесь тебе не будет ореола славы знаменитого позорного креста — лишь бесконечные коридоры и полное забвение». И все же принцесса была совершенно очарована тем, сколь отважен этот принц.
Тем временем господин обошел кругом Лорана вместе с державшими того грумами, забрал у одного из рук кожаную плеть и принялся яростно стегать принца по груди. Не в силах сдерживать стоны, Лоран все же отвернул голову от хозяина. Мускулы его шеи были напряжены как канаты, руки и ноги мелко подрагивали.
Господин же, как и прежде, исполнился сосредоточенности и чрезвычайной заинтересованности осмотром пленника. Он сделал быстрый жест одному из людей, и ему тут же поднесли длинную, на все предплечье, кожаную перчатку — изумительно красивую, с затейливыми золотыми узорами от кончиков пальцев до большого отворота на раструбе. Она вся лоснилась жирным блеском, щедро смазанная некой мазью или густым бальзамом.
И когда господин неспешно натянул эту перчатку на правую руку до самого локтя, Красавицу буквально затопило жаркой волной возбуждения. Глаза туземца притом были по-мальчишески пытливыми, рот застыл в неотразимой улыбке, грациозность тела, с которой он придвинулся к Лорану, просто околдовывала.
Левой рукой он дотянулся до головы принца, напряженно уставившегося вверх, и, запустив пальцы в волосы, обхватил его затылок. Правая же рука в перчатке неторопливо скользнула к открытой промежности невольника и сперва двумя пальцами проникла ему в анус. Красавица, забыв о требуемой скромности, смотрела во все глаза.
Дыхание Лорана сделалось хриплым и частым, лицо потемнело. Вот в его теле скрылись пальцы в перчатке, и казалось, будто остальная кисть пытается пробраться туда следом.