Спасение Лоусона

Левис Р. Д.

Из-под кровати торчала колыбелька. Едва заметная. Я видел движение, идущее изнутри, как будто кто-то пинал одеяло. Моё сердце забилось чаще. Двигаясь как ракета, я бросился к ней и вытащил из-под кровати. В этот момент у меня перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.

Младенец.

Чёртов ребёнок.

В этой всей канители. В наркотической дыре.

Её рот и глаза были открыты, но она едва могла издать звук. В полной панике я взглянул на Рикардо. Он немного побледнел, но его самообладание всё ещё было лучше моего. Он

нахмурился и покачал головой.

— Даже не думай об этом, — сказал он. Но было уже слишком поздно. Я уже поднял крошечное и хрупкое тельце. Господи, какая же она была маленькая? Её голова помещалась в моей ладони. Казалось, что розовый комбинезон, в котором был ребёнок, большеват.

— Положи эту штуку туда, где она лежала, — сердито потребовал Рикардо. — Мы не похищаем младенцев из колыбелек, Райкер!

— Она наполовину мертва, — возразил я. — Она бы умерла, если бы мы не пришли сюда.

— Это не наша проблема.

— Черта с два!

Серьёзный взгляд на его лице мог бы напугать меня ещё десять секунд назад, но теперь у меня была цель. Но чёрт возьми, он собирался помешать мне. Рикардо сделал шаг вперёд и указал на ребёнка, едва шевелящегося у меня на руках.

— Мы этим не занимаемся. Положи его на пол.

— Нет. — Я прижал крошечное тельце к груди и отвернулся от него. Мне нужно было немедленно убираться отсюда. Мне нужно было попасть в больницу.

— Ты покойник, если думаешь, что сможешь уйти отсюда с этим ребёнком на руках, Райкер. Это место убийства. Что ты будешь делать с этим ребёнком? Кто-нибудь узнает, что он у тебя.

— Отвезу её в больницу.

— Ты идёшь по лезвию ножа. Босс оторвёт тебе голову за это. А теперь я скажу тебе ещё один грёбаный раз: положи её обратно, и мы уберёмся отсюда.

Я снова повернулся к нему и сделал шаг вперёд. Уставился на него с угрозой в глазах, чувствуя, как гнев во мне ревёт, как никогда прежде. Этот придурок слишком долго обращался со мной как с дерьмом. Меня это тоже вполне устраивало. Я смирился со своей новой жизнью, но это не означало, что я собирался отбросить все свои моральные принципы.

— Нет, — отрезал я, пригвоздив его своим ледяным взглядом. — Нет, Рикардо, это ты послушай. То, что я буду делать с этого момента, не твоя грёбаная забота. Ты не хочешь иметь к этому никакого отношения? Хорошо. Убери отсюда свою уродливую задницу и оставь меня в покое. Ничто из того, что ты скажешь, не изменит того факта, что я не оставлю ребёнка. И если это означает, что меня убьют, то я сделаю это с улыбкой на лице. Мне нечего терять, принцесса, так что не угрожай моей жизни, как будто это всё, что имеет для меня значение. Это не так.

Он просто долго пялился на меня. Его глаза немного расширились. Он потерял дар речи. Хорошо, потому что я был уверен, что больше не смогу продолжать эту тему. Когда удивление прошло, парень просто вышел из комнаты, и я был рад увидеть его затылок. Он

не хотел оставлять меня здесь. Он будет ждать в машине, и этот ублюдок отвезёт меня в больницу, нравится ему это или нет.

Хотите, чтобы я заставил другого человека истекать кровью? Хорошо. Чтобы сломал несколько костей и опустошил пару бумажников? Без проблем. Хотите, чтобы лишил жизни какого-то наркомана? Конечно, это будет трудно, но я, возможно, найду в себе силы сделать это. Однако я не собирался превращаться в монстра, который лишился человечности и позволит ребёнку умереть в таком месте.

Если это означало, что я получу пулю в голову за это, то я не против.

И с удовольствием приму это.

***

Есть некоторые моменты в жизни, после которых вы не можете двигаться дальше. Они выворачивают душу наизнанку, пока вы сидите, нюхая кокаин, чтобы смыть их.

Четыре часа назад я смывал с себя реальность общения с бандитами, которые зарабатывают на жизнь тем, что причиняют людям боль. В эту самую секунду я смывал с себя образ умирающего младенца на руках. Её запавшие глаза и раскрасневшиеся щеки не выходили у меня из головы.

Чёрт.

Надев толстовку, я оставил её у дверей скорой помощи в больнице. Самое трудное было уйти и не знать, что будет дальше. Будет ли она в порядке? Как долго она плакала, прежде чем её звуки затихли до тех стонов, которые я всё ещё слышал в своих ушах? Это дерьмо убивало.

— Я вижу, ты не присоединился к веселью? — Я напрягся, услышав голос босса у себя за спиной. Я сидел на крыльце возле дерьмовой хижины, которую мы использовали в качестве места встречи. Внутри вовсю гремела вечеринка. Отсюда я слышал музыку и громкий ор овец, которых мне нравилось называть приспешниками. Много алкоголя. Много цыпочек. То же самое дерьмо, что и в другие дни.

Я едва шевельнул плечами. Прикусил губу, чтобы не нахмуриться, когда он сел рядом со мной. Я не хотел смотреть на него. Он мог прочесть меня, когда я смотрел ему в глаза. Я уставился в тёмный лес, и только когда он толкнул меня локтем, посмотрел на бутылку пива, которую он мне протягивал. Я взял её, но пить не стал.

— Рикардо мне всё рассказал, — сказал он наконец. Я не мог уловить никакого неодобрения в его тоне. Его голос звучал нейтрально, но иногда это было ещё хуже. Не в силах сопротивляться, я на мгновение перевёл взгляд на его лицо.

Ничего, кроме лысой головы и густой чёрной бороды, что можно было бы увидеть. Его лицо было так же невозможно прочитать.

Босс был человеком-загадкой. Никто не знал его настоящего имени. Или где он живёт. Никто ничего о нём не знал. Он просто приходил, отдавал приказ и уходил. И в такие ночи, как эта, он оставался рядом и праздновал, погружая свои яйца и член глубоко в любую молодую киску.

— У меня не было выбора, — тихо сказал ему. Я нервно пинал землю вокруг носком ботинка, ожидая, что произойдёт что-то плохое.