Спасение рая
Шрифт:
Но Торговец уже вытащил один из кристаллов, внимательно к нему присмотрелся и спрятал в один из карманов со словами:
– К нашему великому сожалению, каждая минута промедления разоряет меня на очень громадную сумму. Так что с превеликим удовольствием откликнемся на ваше предложение в следующий раз. О своем визите я сообщу прежним способом. До свидания!
– Только уж в следующий раз дайте мне время привести себя в надлежащий вид! – успел выкрикнуть великий маг с досадой.
– Всенепременно! – пообещал визитер и в следующий момент исчез из пространства гардеробной вместе со своей симпатичной женой, которая так и не
Оставшийся в одиночестве Купидон Азаров смешно запрыгал на месте, словно в нем ударила пружина злости и бессилия, и затряс в бешенстве кулаками. Все-таки так долго себя сдерживать и вести себя прилично оказалось чуть ли не выше его сил. Но в следующее мгновение его правая ладонь прочувствовала два уникальных в этом мире камня, и он так же резко успокоился. Даже с фырканьем и ехидством улыбнулся своему отражению в зеркале:
– А ты как думал? Не так все просто, как мечтаешь! Но с другой стороны, я ведь все равно остался в выгоде. Да и дальнейшие перспективы обнадеживают. Хоть и слишком осторожна эта сопливая парочка, но ведь и всех моих возможностей они не знают. А вот когда узнают, тогда и настанет мой час триумфа! Лишь бы не вспугнуть раньше времени.
Глава восьмая
Покушение на святыню
Вообще-то у всех диверсантов «третьей» при нападении на странного Джакомо в головах вращалась только одна мысль: «Как можно быстрее понять, зачем к нам приставлен лживый дворянин и что он пытался у нас выведать! Последняя минута пошла!» Иначе бы мужчина распростился с жизнью сразу, еще в стоячем положении. Уже сидя и прекрасно осознавая, что влип в крупные неприятности, он умудрился отрицательно мыкнуть два раза на вопрос Сильвы про жреца и начал вращать глазами так, что даже в полной темноте стало понятно о его желании высказать все как на духу. Поэтому послышался новый вопрос, а сжимающая рот рука переместилась на глаза:
– Кто ты такой?
– Граф Джакомо Стредери.
– Зачем за нами следишь?
– Ни в коем случае! Я действительно прибыл сюда стать жрецом.
– Почему тогда ты так уверен, что им станешь?
– Я уверен, что пройду ритуал, – тараторил обездвиженный пленник. – Этому помогут мои знания и мой титул.
– А почему ты так уверен по поводу возвращения своего коня?
– По всем правилам положено согласиться с моей просьбой и выпустить наружу за конем. После обучения я на нем и уеду с караваном. Таков закон.
– Откуда ты знаешь об этом законе?
– В нашем замке огромная библиотека, и, как правило, старший в роду передает первому наследнику одну редкую рукописную книгу, которой, по преданиям, более тысячи лет. Когда книга приходит в негодность от времени, ее переписывает заново от руки старший нашего рода. Называется она «Внутренний распорядок службы и воинский устав жреческого сословия».
– Откуда она в вашем замке?
– Сведений не сохранилось. Но в книге описан каждый шаг и каждое движение жрецов монолита в любой обстановке.
– И что подходит конкретно для тебя?
– Что в жрецы проходит любой титулованный магирик. Это – основополагающее правило. Вернее, не совсем так. – Джакомо даже вздохнуть не мог нормально от сдавивших его рук, поэтому уже почти сипел от натуги, но послабления не просил. Соображал, что может не успеть. – Просто на исповеди перед ритуалом вопрошающий жрец обязан задавать те вопросы, которые
– Почему же тогда твой отец или дед не стали жрецами?
– Им и не надо было такой головной боли. Мы всегда раньше могли вызвать к себе даже Маурьи. Меня просто нужда заставила: без жены жить не смогу, а на нормального целителя средств не хватает.
С секунды на секунду должны были прозвучать первые хлопки дымовых устройств, поэтому Сильва задала вопрос, который в конечном итоге и решил: жить пленнику или умереть сию минуту:
– Где находится твой замок?
– Провинция Гамари. На юго-востоке.
– Отлично! Если ты будешь беспрекословно выполнять все наши приказы, то останешься жив, а мы тебе предоставим для спасения роженицы целительницу второго уровня. Согласен?
– Да! Но где вы возьмете Маурьи?
– Вскоре увидишь. – Слова нависшей над графом женщины прервали странные хлопки и гомон, пронесшийся вслед за этим по скоплениям магириков. – Не пытайся от нас сбежать! Уничтожим на месте!
И только раздалась эта угроза, как пленника вздернули на ноги и резво стали подталкивать к выходу. При этом все три странных незнакомца во всю глотку стали выкрикивать:
– Пожар! Пожар!
– Все наружу! Спасайся кто может!
– Мы все здесь задохнемся! Бежим к выходу!
Причем Курт, который крепко держал графа за пояс, ни в коей мере не спешил. Скорее, он, наоборот, замедлял шаги, топтался на месте и даже в парочке случаев пинками разбудил особо уставших после дальнего пути паломников. Сильва вместе с Петрухой неистовствовали и метались среди толпы во много раз интенсивнее. И Джакомо Стредери с расширенными глазами пытался сообразить, что же здесь происходит. По всему получалось, что его неожиданные и агрессивные компаньоны почувствовали запах дыма самыми первыми. Да еще и увидели, откуда он движется и чем это грозит. А так как дым выходил как раз из тех проходов, куда недавно наведывались оба мужика с «гостинцами», то уже возле выхода граф стал соображать, кто тут мог устроить такой неожиданный и кощунственный пожар. Мало того, однажды чуть не споткнувшись, он был резко приподнят над землей сопровождающим и при столкновении с ним ощутил сквозь одежды металлические предметы. Его конвоир оказался воином при полном, если не сказать нестандартном, вооружении!
Это окончательно отбило у графа всякое желание сопротивляться и выставлять себя неожиданным героем. Он отогнал мысль о привлечении к себе внимания иногда пробегающих жрецов криком и благоразумно закрыл рот. Тем более что догадался о вполне уверенном и прозаическом спасении, потому как и сами гипотетические поджигатели умирать не собирались. Еще более он утвердился в этой мысли, когда его вывели наружу. Там многие магирики попытались остановиться и посмотреть на результаты вспыхнувшего пожара на расстоянии, но их вновь обратили в бегство истерические крики Сильвы и Петра: