Спасение: Разоблаченные
Шрифт:
Глава 1
“Я собираюсь разбить садик с травами вот здесь,” - сказала Бонни Зандеру, окидывая взглядом их новый двор.
Зеленая трава, расстилавшаяся перед ней, бежала прямо к краю извивающейся проселочной дороги.
Там было маленькое пространство, наполовину на солнце, наполовину в тени, которое было бы превосходным для выращивания трав для создания амулетов и заклинаний.
За дорогой возвышались горы с белоснежными вершинами - настоящие горы, гораздо выше чем холмы Вирджинии.
Позади
Бонни удобно откинулась назад на его теплый торс. Делая глубокий, удовлетворенный воздухом Колорадо вдох, она сказала ему: “Здесь просто великолепно.”
Они находились здесь всего несколько дней, и каждый новый день Бонни с радостью открывала глаза, поражаясь своему счастью.
Она переехала сюда, потому что не смогла бы жить без Зандера, но она и представить себе не могла,что ей здесь понравится.
Даже на пути сюда, в самолете, ее не покидало чувство беспокойства, ноющее где-то в районе желудка.
Бонни никогда раньше не жила от своей семьи так далеко, никогда не оставалась больше чем на пару месяцев там, где она не могла приехать к ее маме или сестрам, если она в них нуждалась.
И с ней всегда были рядом ее другие сёстры, Елена и Мередит, которых она выбрала.
Бонни чувствовала себя предателем, оставляя Елену и Мередит.
Конечно, они убеждали ее, что все понимают. Говорили, что она лишь на расстоянии телефонного звонка от них.
Но это не облегчало чувство вины Бонни. Стефан, настоящая любовь Елены, умер.
Мередит была обращена в вампира.
Конечно, это было неправильно для Бонни бросать их, особенно сейчас.
Но, находиться здесь казалось правильным.
Над головой простирается голубое и ясное небо Колорадо, такое чистое и глубокое, что Бонни казалось, будто она могла поднять руки и улететь прямо в это бескрайнее пространство.
Было что-то такое в этом бесконечном небе, в этой открытой земле и природе вокруг неё, что заставляло Бонни чувствовать, будто она наполнялась Силой.
“Я становлюсь сильнее с каждым днём,” сказала она, сплетя пальцы Зандера со своими и прижимая его руки сильнее вокруг нее.
“Угу,” согласился Зандер, мягко целуя её шею.
“Это место по-настоящему живое. Джаред рассказал мне, как он, в форме волка, пробежал много миль вчера ночью в горах, и на его пути не было ничего, что могло бы ему помешать: ни машин, ни городов.
Это замечательно.”
Он потянул ее за руку, и Бонни последовала за ним в дом.
Наш дом. Как потрясающе здесь!
– думала она.
Их старое жильё ей нравилось. А в этом маленьком белом ранчо не было соседей, на которых пришлось бы жаловаться из-за шума. Не было и
Это место принадлежало им.
“Мы можем делать здесь все, что захотим,” сказала она Зандеру.
Он ухмыльнулся, глядя на нее сверху вниз своей медленной, обезоруживающей улыбкой.
“И что же ты хочешь сделать, Мисс Бонни?” Бонни широко улыбнулась.
“О, у меня есть несколько идей”, легко сказала она и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, трепетно прикрыв глаза.
Знакомое ощущение бабочек в животе, которое дарили поцелуи Зандера, по-прежнему было с ней, только с примесью чего-то большего - теперь они женаты.
“Пока смерть не разлучит нас”, а до тех пор, он принадлежал ей. Она заглянула в его теплые глаза цвета океана.
Чувство непередаваемого счастья пронзило ее. Впустив в себя частицу энергии Зандера, Бонни сосредоточилась на мгновение.
Восторг охватил ее, так как она почувствовала сущность своего милого, жизнерадостного мужа.
Из камина разлетались зеленые и фиолетовые искры, наполняя комнату ярким светом.
“Красиво,” восхитился Зандер. “Словно крохотный фейерверк!”
Бонни собралась сказать что-то слащавое, но честное, что-то вроде “Фейерверки - вот что я всегда ощущаю, находясь рядом с тобой”,- но прежде, чем она успела это произнести, зазвонил ее телефон.
Это была Мередит. Несомненно, ее подруга хотела узнать про то, как проходит медовый месяц и что из себя представляет Колорадо. Бонни подняла трубку, продолжая улыбаться: “Привет! Как дела?”
Последовала пауза. Затем послышался тихий, усталый голос Мередит.
“Бонни?”
“Мередит?” Бонни застыла. Ее подруга казалась разбитой.
“Это Елена,” произнесла Мередит почти шепотом. “Ты можешь приехать домой?”
Сидя на краю кровати Елены, Деймон закрыл глаза на мгновение.
Он был очень уставшим, его кости ужасно болели, намного сильнее, чем ему когда-либо приходилось испытывать.
Он сидел у изголовья ее кровати часами, держа ее руку, тихо пытался заставить ее дышать, заставить ее сердце биться.
Желая, чтобы Елена проснулась. Чтобы продолжала дышать, как-нибудь, несмотря на то, что каждый медленный, шумный вдох, казалось, будет для нее последним.
Весь путь через Атлантику из Парижа, назад к ней домой сюда, в Вирджинию, она дышала.
Он мог Слышать биение ее сердца, но слабо и нерегулярно.
Но тем не менее, она была без сознания. Не имело значения как сильно Деймон хотел пробудить ее.
И неважно было, просил ли он саму Елену, или вытягивал из детских воспоминаний полузабытые молитвы и упрашивал Бога, который, очевидно, давно отвернулся от него.