Спасение Ронана (пер. М.Кондратьев)
Шрифт:
Тусона уставилась на осла, вспоминая жуткую участь четырех уродищ, которых коснулись зомби, и ей стало дурно от мрачных предчувствий. Схватив Тарла за плечо, она грубо его потрясла.
– Ты должен что-то сделать! – заорала она.
Тарл повернулся к ней, и страх на его лице наполнил Тусону отчаянием.
– Я не могу! – провыл он. – Это за пределами моей Силы! Я ничего не могу сделать! Совсем ничего!
Ронан ушам своим не поверил.
– Что? – переспросил он. – Что ты сказал?
– Прошу прощения, – повторил Дейл, – но я не думаю, что могу просить нашего короля почтить тебя аудиенцией. Не стоит попусту
Ронан откинулся на спинку холодного каменного кресла в холодной каменной комнате и уставился на пухлого гнома. Несмотря на оплывающие в стенных держателях факелы, город, вырезанный в самом сердце горы, был темным и гнетущим, и Ронан ждал не дождался того момента, когда он снова выберется на солнечный свет.
– А я думал, гномы ценят возмездие и долги чести, – раздраженно пробормотал он.
– Если откровенно, наш король скорее наслаждается жизнью. Ему нравится весело проводить время. И он говорит, что в каждое царствование кто-нибудь умирает.
– Я уверен, что он бы послушал, если бы вы с Чипом ему словечко шепнули.
– Честно говоря, очень бы не хотелось. Мы уже и так не в свое дело ввязались, когда подначили парней тот замок спалить.
– Пожалуйста, Дейл. Я тебя прошу.
– Не думаю, что смогу тебе помочь.
– Но ты мне обязан.
– Нет, мы квиты. Верно, ты вызволил нас из замка, но не забывай, что мы тебя из наркотического ступора вывели. Проверяя ту пищу, я жизнью рисковал.
– Это твое последнее слово?
– Боюсь, да.
– Ну ладно же.
Ронан подался вперед и понизил голос до заговорщического шепота.
– Если ты не выполнишь мою просьбу о королевской аудиенции, то я каждой собаке в этом трижды клятском городе расскажу, чем ты тогда в темнице с моим большим пальцем занимался.
Повисла внезапная тишина. Слышно было, как в соседней комнате таракан по стенке ползет.
– Пойду поговорю с ним, – наконец сказал Дейл. – Я сейчас.
Обескураженный гном поспешил к двери, а Ронан беспокойно заерзал в кресле. Время уходило. Если он через несколько часов не сможет вывести армию гномов в поход, тогда будет слишком поздно…
На вызванном заклинанием ветру «Стриженый чирок» стрелой летел сквозь ночь. Тарл сидел на корме, положив голову Котика к себе на колени. От разлагающейся на ослином боку плоти шел жуткий смрад, но Тарл почему-то его не замечал. Закрыв глаза, Котик с мучительными хрипами втягивал в себя воздух.
Тусона подошла и присела рядом.
– Ты уверен, что не можешь ничего сделать? – в который раз спросила она.
Тарл изрыгнул из себя злобный отклик и перевел дыхание.
– Уверен, – ответил он чуть погодя. – Эта темная магия слишком могущественна. Возможно, Геб сумеет его излечить, я не знаю. Я вызвал самый сильный ветер, какой только смог. Она будет ждать нас на берегу. Тогда и выясним.
Тусона сочувственно положила ему руку на плечо, а затем встала и отошла в сторонку. Слезы, сбегая по щекам Тарла, падали на спутанную гриву осла, и он все время старался их смахивать.
– Не беспокойся, приятель, – шептал он. – Геб тебя вылечит. А потом я пойду и раздобуду тебе такой бифштекс, какого ты в жизни не едал. Клянусь, лично его вырежу. Настоящий бифштекс из филея колдуньи. А если ты его уже съесть не сможешь, то я клятом буду, если сам его не сожру!
Но Котик никакого ответа не дал, а его дыхание с каждой минутой становилось все более мучительным и затрудненным.
Битва
На
Трое суток оркская армия шла почти без остановок, и долгий поход уже начинал сказываться. Некоторые из самых слабых орков прямо на ходу упали от истощения и оказались безжалостно растоптаны сородичами. Остальные беспрерывно топали дальше, однако находились в состоянии медленно вскипающего недовольства, которое уже угрожало вылиться во что-то еще более отвратительное. И вовсе не оттого, что орки испытывали усталость, голод и жажду. Все было гораздо хуже. Они начинали трезветь.
Тем не менее Шикара была не слишком обеспокоена. Они подбирались совсем близко к Ай'Элю, и разведчики уже докладывали Шикаре о перемещениях жалкого отряда Сидорской гвардии, который должен был воспрепятствовать их продвижению. Через несколько часов авангард оркской армии обогнет южную оконечность Хромовых гор и со всей своей полутрезвой жестокостью обрушится на гвардейцев, обеспечивая себе зверскую забаву. А затем, после краткой и необычайно кровавой бойни, перед ними откроется беззащитный Ай'Эль. Там орки смогут пару дней буйствовать и пить все, что пожелают, ибо двух целей этого похода Шикара к тому времени достигнет. Во-первых, она сможет диктовать любые условия испуганным правителям Бехана и Сидора, которые будут просто счастливы их принять. А во-вторых, безжизненные тела Ронана и его друзей будут гвоздями прибиты к городской стене над воротами как предостережение всем тем, кому может захотеться оказать ей противодействие. Прибиты они будут вверх ногами. Голыми. Без голов. Без всех до единого внутренних органов. И, раз уж на то пошло, без одного-двух наружных.
С улыбкой предвкушения Шикара повела свое нетерпеливое и отчаянно трезвеющее воинство навстречу судьбе.
Стоя в стременах, генерал Иссимус изучал лежащую впереди местность. Справа поднимались подножия самого западного массива Хромовых гор. Впереди тянулся Беломорканал, ровная полоска обработанной земли не более четверти мили в ширину. Слева покрытый галькой берег виднелся за длинной невысокой дамбой, что бежала по краю Беломорканала, не позволяя высоким зимним приливам вновь отвоевать его для моря.
Немного подумав, генерал решил, что это место сгодится. Лучшего и искать нечего. Если хоть одна из обещанных ему союзных армий действительно объявится, у них будет достаточно народу, чтобы воспрепятствовать прохождению армии орков и оказать некое подобие сопротивления. А дальше – кто знает? Могло и чудо случиться. Скажем, у орков может пропасть желание лезть в драку. Или они все устанут от долгого похода и биться просто не смогут. Или внезапно лопнут и разлетятся на мелкие кусочки… Генерал вздохнул. Следует заметить, что о шансах своей армии он был не очень высокого мнения.