Спасение Ронана
Шрифт:
Выяснилось также, что Клистер один из многих вербовщиков для человека по имени Некрос, претворявшего в жизнь какой-то грандиозный план. Тролли и впрямь отправились в поход к городу под названием Минас-Тряк с намерением взять его в осаду, как в прежние времена делали пьяные армии под командой таких прославленных оркских вожаков, как Газ Высокий, но кто-то где-то напортачил, и осада так и не осуществилась. Вместо этого орки, теперь уже числом в несколько сотен, пересекли Великую реку Лено по Западному мосту и направились на юг к Ередическим горам. Там они шатались от одного питейного дома к другому, и хотя, как и на всех оркских пирушках, темп смертности был очень высок, к ним постоянно присоединялись другие компании, так что их число все росло и росло.
На прошлой неделе они добрались до знаменитого оркского
Чирик стоял у самой стены пещеры, молча озираясь. Рядом группа рычащих кулашаков ссорилась и обменивалась плюхами, засовывая монетки в массивную автомагодеку, которая выдавала оглушительный, вызывающий бурление в животе ритмичный бой песни «Нажрался, как варт», недавнего хита Кира по прозвищу Корова. За ними еще одна группа играла в «прыжок слепого орка», любимую кабацкую игру, в которой каждому соревнующемуся завязывали глаза, после чего он должен был перепрыгнуть через пламенную трещину. Разразился жуткий хохот, когда внезапная огненная отрыжка испепелила одного из игроков. Чирик устало оскалился и снова обратил внимание на своих друзей, которые о чем-то возбужденно переговаривались.
Оказалось, по заведению прошел слух, что готовится еще один пьяный поход, но на сей раз они переправятся через реку Мендацию и нападут на беханский город Бренд. А еще прошел слух, что этот самый поход станет по-настоящему грандиозным, когда к ним присоединятся орки из нескольких других питейных домов, и что возглавит его генерал из людей! Смеясь и шутя, Чирик присоединился к рассуждениям своих приятелей по этому поводу. В то же время он отчаянно пытался скрыть растущую панику. Ибо у Чирика была тайна, мрачная и страшная тайна, которую он даже лучшему другу не мог доверить. Она заключалась в том, что оркский стиль жизни Чирик просто ненавидел.
Если честно, ему очень даже нравилось выползти из логова на краткую трехдневную выпивку с друзьями, и когда он это делал, его жена Пеллагра даже не успевала толком заметить его отсутствие. Но эти капитальные четырехмесячные попойки казались ему просто пыткой, а драться он терпеть не мог. Чирику гораздо больше нравилось сидеть дома, играть с двумя своими детишками, Сепсисом и Ангиной, сколачивать еще пару-другую полок или разукрашивать сношательную комнату, но признаться в этом кому-то или хотя бы попытаться ускользнуть с пирушки официально считалось идиотизмом. Это означало напрашиваться на то, чтобы тебя сбросили в ближайшую трещину и мгновенно испепелили. Так что Чирик скалился, пил и горланил, как подобает добропорядочному орку, и в то же самое время втайне молился о чуде, которое положило бы конец этой пирушке, и он смог бы вернуться домой к семье.
В дорого обставленной комнате южного города шестеро изящно одетых мужчин снова сидели за столом. Они ожидали прибытия Шикары, причем ожидали его с немалым трепетом, ибо она уже доставила им достаточно проблем. По сути, предводитель шестерки начинал думать, что они допустили маленькую ошибочку, когда вообще с ней связались.
Барабаня пальцами по аккуратному блокнотику для записей, он задумчиво смотрел на старую ведьму, которая неуверенно помешивала варево в углу комнаты. Шестеро мужчин полагались на ведьмины таланты для налаживания сложной коммуникационной сети, что лежала в самом сердце их империи.
Внезапно в воздухе раздался взрыв, последовала слепящая вспышка, а затем перед ними возникла Шикара, ее длинное платье раздувалось, а рыжеватые волосы плавали по ветру. Шестеро мужчин сидели и моргали, словно прибитые к стульям от удивления, пока вокруг сыпались на пол всевозможные бумаги. Удовлетворенная эффектом от своего появления, Шикара улыбнулась себе под нос. Затем взгляд ее упал на молодую ведьму.
– Ах, милочка, – промурлыкала Шикара. – Ах, душечка, душечка. Для этой работы ты слишком прелестна. – Последовала еще одна вспышка света, и девушка мгновенно превратилась с высохшую старую ведьму с морщинистой кожей, скудными прямыми волосами, бородавчатым носом и гнилыми зубами. Шестеро мужчин разом испустили удовлетворенный вздох, но ведьма лишь раз взглянула на свои по-старушечьи дрожащие руки и с громкими рыданиями бросилась вон из комнаты.
– Ну вот, господа, – продолжила Шикара. – А теперь к делу.
Пока предводитель шестерки излагал их планы и сообщал подробности хронометража и логистики, колдунья с мрачным от сосредоточения лицом шныряла по комнате. Когда он закончил, она по очереди заглянула каждому мужчине в глаза.
– План хорош, – резюмировала Шикара. – И я ясно читаю в ваших головах веру в него. Я также читаю там страх, ибо отныне вы начинаете осознавать мое могущество. А в одном мозгу я могу прочесть кое-что еще. Кое-что более неприятное…
Внезапно она уставила неподвижный взор на второго по рангу мужчину, который сидел справа от предводителя.
– Распутные и извращенные мысли на мой счет не являются чем-то, против чего я возражаю, если они находятся в мозгу подходящей персоны. По сути, очень часто я даже их одобряю. Однако в мозгу такой жирной и уродливой старой жабы, как ты, они не иначе как гнусное надругательство. Ты должен уважению научиться.
Глаза Шикары вспыхнули, и лицо тучного мужчины мигом обвисло. Он застыл на стуле, кожа его вспотела и посерела, жирные ладони так крепко вцепились в край столешницы, что пальцы пожелтели. Затем мужчина беспомощно захныкал, а его свинячьи глазки остекленели от такой сильной боли, что остальные пятеро оказались неспособны отвести от него до смерти испуганных взглядов. Едкий запах горячей мочи наполнил комнату, а затем Шикара щелкнула пальцами, и мужчина осел на стуле, задыхаясь так, словно только что пробежал милю, и жалобно всхлипывая.
– Да, – задумчиво произнесла Шикара. – Уважение. Вы все должны научиться уважению. – И с этими словами она исчезла, уже без всяких взрывов или вспышек, а просто как небольшой вихрь, который слегка пошевелил разбросанные по полу бумаги.
Предводитель шестерки откинулся на спинку стула и вытер внезапно вспотевший лоб. У него возникло жуткое чувство, что на сей раз они, возможно, откусили несколько больше, чем смогут проглотить.
Пирушка в «Отрубленной гонаде» уже достигла лихорадочного уровня. Повсюду распространился слух, что буквально на следующий день орки определенно отсюда уходят, присоединяясь к грандиозному походу на Бехан, и в результате алкоголь тек как вода из прорванной плотины. Автомагодека работала с такой громкостью, что у всех в радиусе десяти метров шла носом кровь, пока несколько сотен глоток хрипло горланили старинную оркскую песню. «Тихо в лесу, – ревели они. – Только не спит ленкат ! В ухо ленкату вставили клят – вот и не спит ленкат !». Игры к тому моменту тоже становились все более дикими и смертоносными. Только за последние пятнадцать минут Чирик насчитал семнадцать орков, навеки сгинувших в огненных трещинах.