Спасение во лжи
Шрифт:
– Добрый вечер, – робко ответила Валя.
– Добрый вечер, Ангелина Севастьяновна, – чуть наклонив голову, ответил Вадим. Он только хотел произнести несколько дежурных комплиментов, но женщина опередила его.
– Я не могла не выразить свое восхищение автору всех этих замечательных работ, – медленно проговаривая каждое слово, обратилась она к Вале. – Вы, милочка, превзошли самое себя, должна заметить. Так молоды и так талантливы. У вас столько впереди, поверьте.
– Спасибо. – Валя снова почувствовала неловкость. Эта женщина вела себя так, будто это был ее прием, на котором было позволено выставить свои работы никому
– Я могу позволить себе быть откровенной. Поверьте, вы молодец. И не только в живописи преуспеваете. Я вижу, что ваш муж – самый красивый мужчина на этом вечере. – Увидев, что Валя окончательно смутилась, Орлова добавила, бросив на Вадима похотливый взгляд: – Вы правы, таких можно удержать только своей неординарностью. Уж я знаю толк в сердечных делах.
– Это очень тонкая тема.
– У вас замечательный малыш. – Ангелина Севастьяновна, словно не слыша Валиного ответа, потрепала Димку по волосам. Потом грациозно повела головой – она сказала все, что хотела, и с царственной улыбкой двинулась дальше. Пройдя пару шагов, оглянулась. – Поздравляю вас обоих с успехом, несомненным и надеюсь – не последним. Увидимся.
Когда она отошла на достаточное расстояние, Вадим рассмеялся.
– Эта надутая гусыня слушает кого-нибудь, кроме себя? – тихо, но возмущенно произнесла Валя. – Зачем она подходила? Что это за дама?
– Госпожа Орлова. Умная, деловая, но одинокая женщина, вступающая в полосу неотвратимого климакса, – прошептал ей на ухо Белов, провожая Ангелину долгим взглядом. – Прости ее. Но это хорошо, что ей понравилось, поверь – ее слова имеют вес. С такими людьми лучше дружить.
– Оказывается, я живу словно под колпаком. Ничего не знаю, какие-то ранги, ступени, а тебе только предстоит карабкаться, да и то с разрешения сильных мира сего, – Валя покачала головой. – На самом деле ведь мне больше ничего не нужно.
– Ты хочешь казаться проще, чем на самом деле.
– Нет, я говорю от души. Люди благодарят, я доставила им радость. Конечно, это приятно, зачем лукавить? Но это все, что мне было нужно. Ты обещал мне признание – я его получила. Спасибо.
– Мне-то за что?
– За выполненное обещание. Однажды мне показалось, что ты забыл о случайно оброненной фразе по поводу выставки, своих связей. Для женщины очень важно, чтобы мужчина, которого она любит, держал слово. Это помогает поддерживать чувства в полной боевой готовности, – засмеялась Валя. – Знаешь, я так хочу, чтобы ты всегда смотрел на меня вот так, как сейчас.
– Да, Сергеевна. Даже в такой момент ты пытаешься обелить портрет своего эгоистичного супруга. Ты действительно идеальная жена, – Вадим снова поцеловал жену в щеку.
Димка стоял совершенно счастливый. Он радовался тому, что мама в настроении, что они вместе, что люди улыбаются им.
– Мама, сегодня праздник? – спросил он.
– Да, дорогой, самый настоящий.
– Странно. А разве праздник бывает без торта? Тем более, что сегодня твой день рождения. Так нечестно! Все говорят о выставке, и никто не дарит тебе подарков, – удивленно произнес малыш, чем вызвал смех родителей. – Дедушка с бабушкой и все ваши знакомые – они ведь должны тебя поздравить!
– Будет тебе торт, – приседая к Димке, сказал Вадим. – Потерпи немного. Скоро дядя Андрей пригласит всех в другой зал. Там будет
– А сколько на нем будет свечей? – не унимался мальчик.
– Женщины скрывают свой возраст, поэтому на моем торте будут только розы, милый, – ответила Валя.
– Твоя мама неисправимая кокетка – она напрашивается на комплимент, – заметил Белов.
– Ты о чем? – Валя смотрела в смеющиеся голубые глаза мужа, не понимая, как ему удается быть таким разным.
– О том, что ты слишком молода, чтобы думать о количестве свечей. Пойдемте, Закревский приглашает всех к столу. Готовься к очередной порции лести, дорогая.
– Я готова. Андрей сказал, что все только начинается.
– Хорошо. Только не очень высоко отрывайся от земли, ладно? – Вадим взял за руку Димку. – Пусть твои облака не уносят тебя на недосягаемое расстояние.
– Перестань меня пугать. Сначала Андрей, теперь – ты.
– Я предупреждаю.
– Я готова к переменам. Ты не представляешь, насколько я готова, – Валя поправила волосы и взяла мужа под руку. – Вопрос в вас: готовы ли вы принять меня новую?
Вадим пристально посмотрел в ее глаза. Ответа на вопрос не прозвучало. В этот момент он понял, что рядом с ним не та наивная девушка, с которой он познакомился пять лет назад. Почему он почувствовал эти изменения только сейчас? Он так часто витает в своих мыслях, которые уносят его все дальше от семьи, дома, что не оставалось времени наблюдать очевидные перемены. Рядом с ним была красивая, сильная, умная женщина, нуждавшаяся в его любви, внимании. Он сам толкает ее на путь независимости, отрицания. Вадим почувствовал зарождающийся в глубине души страх, что в определенный момент она сможет обойтись без него. Она не будет изворачиваться, балансировать. Она исчезнет в один миг, как снежинка на горячей ладони из белоснежного, резного, хрупкого зимнего цветка превращается в крошечную каплю. Обычную, прозрачную, согретую теплом твоей руки – и это кажется обманом. Так не должно происходить – слишком краткий миг созерцания красоты.
А он разрушает уже пять лет. Наталкивается на невероятно мягкий и одновременно твердый характер жены, упрямо самоутверждаясь за счет ее бесконечной любви. Нет, ничего нет бесконечного. Даже небеса, в которых витает в своих работах Валя, и они где-то переходят во что-то иное. Нельзя человеческим умом объять то, чему нет конца. Так и Валино обожание, ее бескорыстное всепрощение когда-нибудь сойдут на нет. Это была новая разрушающая мысль, которая крепко засела у Белова в голове. Даже несколько мгновений существования с нею показались непростыми. Вадим понял, что пауза и его долгий, застывший взгляд заставляют Валю нервничать. Он поспешил улыбнуться, зная, что при этом выражение его лица становится доброжелательным, открытым.
Марина жила последнее время, как во сне. Она просыпалась счастливая и ложилась счастливая. В ее жизни что-то начало изменяться, и все благодаря этой удивительной женщине. Валю Марина называла в мыслях не иначе как спасительницей. Однообразный цикл, в котором каждый день был похож на другой, сменился праздником, начинавшимся с пробуждением и заканчивавшимся поздним вечером.
Марина не ощущала усталости. Она летала, успевая сделать все, что делала и раньше, плюс занятия на курсах парикмахерского мастерства. Зингеры, узнав о них, крайне удивились.